Ашдир-Кфаар (СИ)

Темноволосый полуэльф благодарно кивнул подгорному жителю и подошел к истязаемому. Коротким изогнутым ножом болдырь срезал с великого творения Адобара одежду. Затем потомок остроухих лесных владык вытянул из короба напоминавшую змею короткую веревку. Странная нить источала слабое зеленое свечение. Один конец бечевы палач скрутил в тугой узел.

Размахнувшись, Арвэту стеганул причудливым хлыстом по груди дамороо. Паче чаяния хозяин пущи взвыл, будто его облили кипятком. Драконобой довольно закивал. После каждого удара на ставшей сиреневой чешуе лесного владетеля оставались подобные ожогам черные пятна.

- Не порти ему кожу, полуэльф, я еще собираюсь ее продать, - возмутился происходящим Багал.

- Пусть продолжает, - одернул зеленокожего Сверди. - Ежели его шкура будет негодна к продаже, я сам заплачу тебе, орче.

Сородич Дрогга кивнул, но мина его выражала вящее недоверие к словам карлика.

Удары странного бича опускались все ниже, переместившись сначала на живот, а после - на чресла. Дамороо завизжал тонко, словно его подвергли оскоплению. Великий гном звучно расхохотался, на лицах остальных зрителей заиграли злорадные улыбочки.

Саим охрип от крика, тело его обмякло, он явственно норовил провалиться в беспамятство.

Арвэту встретился глазами с волшебником. Тот едва заметно кивнул, и полуэльф остановил избиение.

Солнце почти скрылось за окоемом. Прогалину окружили сумерки. Давно покинувшая развлекающихся мужчин Азгун хлопотала возле жарко пылающего костра.

- Пора заканчивать с ним, Минакаил, - глянув на потемневшее небо, сказал дворф.

Колдун нагнулся и откинул крышку сундучка. Несмотря на просьбу Драконобоя, маг действовал с нарочитой медлительностью. Он установил на земле совсем крохотную жаровню, в кою насыпал темного порошка. Щелчком пальцев чародей вызвал огонь. Алхимическая пыль загорелась лазоревым пламенем. Окрест потек едкий металлический запах. Волшебник поставил подогреваться две мензурки - первую наполняла черная вязкая субстанция, а вторую - фосфоресцирующая оранжевая жидкость. Еще одну скляницу с прозрачным раствором Минакаил разместил на земле.

Бородатый заклинатель выудил из ларя пробирку темного стекла. Грубо сдавив щеки Саима, маг влил содержимое сосуда карлику в рот. Глаза лесного владетеля вылезли из орбит, зрачки расширились, сделавшись почти круглыми. Тело напряглось и замерло, точно на него наложили парализующее заклятие. Лишь окаймленные густой бородой губы едва заметно подрагивали.

В руке колдуна появился длинный ланцет. Лицо чародея приняло сосредоточенный вид. Он медленно, словно боясь совершить неверное движение, обвел лезвием оба буркала гнома. После волшебник осторожно извлек левый глаз жертвы. Легким движением Минакаил отсек удерживавшие зрак мышцы.

- Урато эн-вазат, - стоявший под ногами сосуд поднялся в воздух, прилетев прямо в руку колдуну. Желтая зеница погрузилась в емкость, окрасив содержимое кровью. Склянка плавно опустилась обратно, и маг повторил действие со вторым глазом.

Видя ослепление сына, предводительница дамороо принялась визжать и буйствовать столь яростно, что полуэльфам пришлось успокоить ее волшебными кнутами. Карлица притихла только после дюжины ударов.

Сосуд с буркалами лесного владетеля снова очутился на земле. В это время начали кипеть оставленные на огне зелья. Нисколько не страшась обжечься, Минакаил взял емкости руками, перелил светящийся декокт в колбу с антрацитовой жижей, тщательно взболтал получившуюся смесь. Колдун склонился над гномом. Горлышко мензурки наклонилось, и еще продолжавший бурлить эликсир тягучей струей стек в пустую глазницу.

Объятую тьмой поляну огласил неистовый вопль. Скованное магией тело карлика оставалось неподвижным, и чародей беспрепятственно влил отвар во второй провал. Жуткий крик вспыхнул с новой силой. На исказившихся губах выступила белая пена.

- Таармо, - ладонь в черной перчатке легла на лоб Саима, а после резко отдернулась. Тело дамороо вновь обрело подвижность. Коротышку рвали жестокие судороги.

Волшебник отступил в тень и скрестил руки на груди, бесстрастно созерцая плоды своего труда.

Сверди опять рассмеялся. Правда, позже забеспокоился, вопросив колдуна, не порвет ли безумствующий пленник сковывавшие его ремни.

Мучения великого чада Адобара продлились с четверть часа. Сначала захлебнулся, перейдя в хрип и бульканье крик, после медленно угасли будоражившие члены конвульсии.

Чародей принялся убирать расставленный инвентарь.

- Вот это чудо! - восхитился представлению Драконобой. - Минакаил, коли сумеешь так удивить меня с остальными, заплачу тебе десять золотников сверх обещанного.

- От денег не откажусь, но они не являются целью моего пребывания здесь, - туманно ответил волшебник. Дрогг впервые услышал, как маг произнес что-то помимо заклинаний. Говор выдавал в нем уроженца Фаим-Арада - осколка давно сгинувшей Индарской империи, расположенного в южной части земель Дормирского Кланового Союза. Хотя магические сентенции волшебника отнюдь не походили на речь пустынников.