Арысь-поле

Когда солнце выползло над рекой, небо уже почти очистилось, а последние, отставшие облака, поспешно убегали на запад, предвещая привычную жару. Из палатки раздался стон, стенка выгнулась, продавленная чьим-то кулачком; тут же выскочив из машины, Вадим распахнул полог, и неяркий утренний свет заполз внутрь.

Первой, оказывается, пришла в себя Катя; долго осматривалась, и наконец остановила взгляд на Вадиме.

— И чем ты нас напоил? — спросила она равнодушно.

— Ничем…

— А почему мы все голые? Ты нас всех поимел, да?

— С ума сошла?.. — Вадим даже отпрянул.

— Если не ты, значит, тот старый хрен, который подошел позже… — она попыталась сесть и вновь застонала, — блин, как все болит!.. Голова раскалывается… — снова легла, — такого со мной еще никогда не было… что мы вчера пили?

— Ничего не пили. Мы, вообще, ничего не пили! Вся водка цела и пиво тоже.

— Врешь ты все, — она закрыла глаза, — и кто из нас тебе больше понравился?..

Вадим понял, что в данный момент вряд ли сумеет ее в чем-то убедить, поэтому молча задернул полог и спустился к месту ночного «шабаша». Стало совсем светло; он увидел самое настоящее кострище и торчавшие из земли, погасшие, но тоже настоящие факелы. …Получается, все это не сон? — с опаской посмотрел на дом — если разумное объяснение существовало, то искать его следовало именно там. …Нет, лучше дождаться, пока девки проснутся — там разберемся… — подобрав валявшийся Ленин фонарик, он направился к машине, но дойти не успел.

— Вадим! Вадим, сука! — раздался из палатки Катин голос.

— Что случилось? — он снова отдернул полог.

— Где вся одежда? — Катя стояла на коленях, шаря вокруг руками, — ты что, издеваешься? Я тебе не Анька — может, она привыкла к таким приколам!..

— Послушай! — Вадим разозлился не на шутку — не хватало еще, чтоб весь этот бардак списали на него! — я не знаю, где твоя одежда! В дом вы вошли в ней, а вышли голыми!..

— В дом?.. — Катя остановила на нем мутный взгляд, — ты хочешь сказать, что ночью мы ходили в дом?

— Да, именно это я и хочу сказать! И меня там не было!

— Хотя… — Катя потерла лоб, — что-то припоминаю… а зачем мы туда ходили?

— Ты меня спрашиваешь? Спроси у Лены — она вас водила!

— Лена?.. Лена… — она, видимо, так толком ничего и не вспомнила, поэтому переключилась на более актуальную тему, — и как мы поедем домой?.. Вадим, ты не злись, — она попыталась улыбнуться, — сходи, пожалуйста, в дом, посмотри. Я ж сама не могу так пойти, правда?..

Вадим вздохнул, решив, что Катя права, и направился к дому. По сути, заходил он туда впервые, но ориентироваться оказалось довольно просто, и все выглядело не таким таинственным, как представлялось ночью. Вглубь дома вела протоптанная в пыли дорожка, и Вадим пошел по ней, оглядывая черные потрескавшиеся бревна; добрался до последней комнаты и очень вовремя остановился, так как пол в ней отсутствовал, а доски были аккуратно сложены вдоль стен; в центре торчал из земли гладкий камень, похожий на гигантскую морскую гальку. На досках в беспорядке валялась одежда. Вадим собрал ее в один ворох и пошел обратно.

Первое, что он услышал, выйдя на крыльцо, был захлебывающийся кашель. Аня, завернутая в полотенце до пояса, стояла у палатки, держась рукой за веревочный строп. Ее рвало; при этом тело резко наклонялось вперед, изрыгая изо рта мерзкую зеленоватую жидкость. Вадим подождал, пока девушка выпрямилась и утерла рукой рот, но взгляд ее оставался блуждающим и бессмысленным.

— Что с нами было? — спросила она отрешенно.

— Не знаю. На, возьми, — Вадим протянул ей всю одежду.

— Спасибо, — с трудом наклонившись, Аня исчезла в палатке.

Вадим отвернулся к реке. Солнце уже целиком показало свой желто-оранжевый лик; небо приобрело пронзительную голубизну; на воде искрились блики, но не успевший накалиться воздух оставался еще свежим, и хотелось успеть надышаться, пока он вновь не превратился в густую обжигающую массу.

…Какое классное утро, — подумал Вадим, но в душе шевельнулось странное предчувствие того, что, несмотря на внешнее спокойствие, что-то изменилось — и это утро, и наступающий день уже никогда не будут такими, какими были вчера или позавчера.

— Вадим! — раздался из палатки капризный Катин голос, — а где мой купальник и джинсы?..

— Не знаю! Я собрал все, что было.

— А у меня нет майки! — Аня высунулась из палатки, — сходи, поищи еще, а?..

— Не надо искать, — послышался голос Лены. Отодвинув Аню, она вылезла наружу, щурясь от яркого солнца. Взглянув на нее, Вадим решил, что постарела она лет на десять, не меньше, — это она взяла. Надо же ей было во что-то одеться.

— Кто она? — не понял Вадим.

— Та, кого мы вчера создали. Настя.

— Лен, — Вадим говорил тихо, чтоб не слышали остальные, — я не знаю, чем ты вчера воздействовала на девчонок, но я-то трезвый и здравомыслящий; мне ты можешь объяснить, что все это значит? Я, конечно, допускаю мысль, что ты владеешь гипнозом или еще какой-то техникой, но неужто ты веришь, что можно из ничего создать человека?