Артур

— За что бы иначе их прозвали Дивным Народом? — ответил я, хотя сам поражался не меньше. Конечно, мы привыкли к Пеллеасу, но при виде его соплеменников мне захотелось поверить во все досужие сплетни, что распускают о них невежды.

— Вон на того глянь! — Гвальхмаи только что не вопил в полный голос.

Он был вне себя от волнения — уроженец Оркад, что с него взять!

— Не тычь пальцем! Это Король-Рыбак, — прошипел я. — В конюшне хочешь ночевать?

Король Аваллах выступил вперед. Его алый атласный наряд подпоясывал серебряный кушак из подобных рыбьей чешуе пластин, черные кудри и борода блестели, смазанные маслом. Он с улыбкой раскрыл нам объятия. Я почувствовал, как он нам рад, хоть еще и не знает, кто мы такие.

— Храни вас Господь, друзья. — Голос его звучал из глубины широкой груди, словно из полого холма. — Будьте гостями, заходите и отдохните с дороги.

— Здрав будь, король Аваллах, приветствую тебя! — произнес я, прикладывая ко лбу тыльную сторону ладони.

— Ты меня знаешь? — спросил Король-Рыбак.

— Мы никогда прежде не встречались, я знаю тебя только по имени и по виду. Мирддин Эмрис рассказывал мне о тебе.

При упоминании Мирддина король кивнул.

— Я приехал по поручению Артура, предводителя Британии.

— Да, да, — отвечал Аваллах. — Так вы друзья Артура?

— Я — Бедивер ап Вледдин из Регеда, а это...

— Наконец-то я вижу прославленного Бедивера! — радостно воскликнул великий король. — Да благословит тебя Господь, Бедивер ап Вледдин. Артур много рассказывал мне о своем соратнике.

— ...Гвальхмаи ап Лот Оркадский, — закончил я, указывая на онемевшего северянина.

При этом имени Король-Рыбак напрягся, глаза его сузились. Он разглядывал Гвальхмаи как неведомую змею, которая вполне может оказаться ядовитой. Я сперва удивился, потом вспомнил, что говорил Мирддин: Моргана, Царица воздуха и мрака, — бабка Гвальхмаи. Его сродница!

Осел! Я внутренне застонал, на чем свет стоит ругая себя за тупость. Почему, ну почему я вспомнил про это только сейчас? Я не мог бы выбрать себе худшего спутника!

— Добро пожаловать, Гвальхмаи ап Лот, — хрипло выговорил Аваллах.

Не думаю, чтобы Гвальхмаи заметил этот холодный прием. Полагаю, он вообще ничего вокруг не замечал, кроме ослепительной красоты идущей к нам женщины. Она вошла вслед за Аваллахом и теперь решительно направилась к нам.

Я никогда не видел женщины прекрасней лицом или сложением. Да, то была несравненная Владычица озера. Я узнал ее, как узнал Аваллаха, — со слов Мирддина. Но ему удалось передать лишь десятую часть ее красоты и величия.

Длинные волосы струились золотом, словно солнечный свет на цветущем лугу, кожа белая, точно снежная шапка на поникшей ветви или самый дорогой алебастр, губы алые, как зимние розы на молочной белизне кожи. Глаза, смотревшие на нас, были подобны лесным озерам — столь же синие и безмятежные. Утонченный изгиб бровей говорил о благородстве и гордости.

На ней была длинная рубаха изумрудного шелка, покрытая тончайшим золотым шитьем, и алая накидка без рукавов, расшитая сверкающим серебром. На шее она носила тонкую гривну тянутого золота, какая пристала бы кимрской королеве. Ну разумеется, ведь она же и впрямь была королевой.

— Воистину, она богиня! — ошеломленно прошептал Гвальхмаи.

— Не забывай, что она — мать Мирддина, — напомнил я, как ни мало мне верилось в это самому.

Харита подошла и вместо приветствия поцеловала меня в щеку.

— Да будет с тобой мир Христов, Бедивер, — сказала она ласковым грудным голосом.

— Вы знаете меня, госпожа? — выговорил я.

Наверное, изумление было так ясно написано на моем лице, что дама мило рассмеялась и ответила:

— Почему же мне тебя не знать?

— Но мы никогда доселе не виделись, — ответил я, запинаясь.

— Во плоти — нет, — согласилась Харита, — но, когда Артур жил здесь прошлой зимой, ты невидимым духом стоял за его плечами.

— Он говорил обо мне?

— Уж будь уверен, — вмешался Аваллах. — Если он не говорил о чем-то другом, то расточал хвалы своему брату Бедиверу.

— Вот как я тебя узнала, — сказала Харита. — Так же, как и ты меня, — со слов моего сына.

Она обратила взор к Гвальхмаи, который смотрел на нее, будто зачарованный.

— А это — Гвальхмаи ап Лот Оркадский, — сказал я, локтем толкая его в бок. Бесполезно; он по-прежнему таращился на нее, как недоумок.

При звуке этого имени в Харите произошла перемена: хотя ни в выражении ее, ни в поведении это не проявилось, словно некая теплая волна прокатилась от нее к Гвальхмаи. Глядя прямо в глаза юноше, она взяла его за плечи и расцеловала в обе щеки.

— Мир Христов да будет с тобой, Гвальхмаи, — сказала она.

— Ис тобой, госпожа, — прошептал он, густо краснея, как маков цвет.

— Будь нашим гостем, — торжественно произнесла она и тут же, просияв, объявила: — Какое приятное завершение хорошего дня. Мы поужинаем вместе, и вы расскажете, как поживал мой сын с нашей последней встречи.

Из этих слов я понял, что ни Мирддин, ни Пеллеас не заворачивали на Стеклянный Остров, и нам вскоре предстоит вновь пуститься в дорогу.