Артефактор

Эвиан метался по кабинету в своём доме, то пускаясь в неистовство, то снова затихая. Несколько полок уже было опрокинуто, книги лежали рядом, открытые на середине, глазея страницами в потолок. Его тяжёлое дыхание и это безумство никто не мог укротить: слуг в доме не водилось, а Фейнир молчал, решив дать мужчине немного побесится. Сам Глава Военной Гильдии не совсем осознавал свой гнев, точнее, он не мог понять его природу. Ему отказывали, и не раз, он умел принимать отказы, по крайней мере, до этого довольно адекватно на них реагировал, спокойно и без нытья мог выдерживать различные лишения жизни и её подковырки, и даже Лирэйн, несмотря на все свои «достижения», не могла его настолько вывести из себя, скорее погружая в депрессию, чем топя в гневе.

Ну отказала ему эта девчонка, и что же? Света белого не видеть? И правда, будто бы в первый раз? Что в ней такого? Да будь это кто угодно, другой, он конечно бы злился первые минут тридцать, а потом просто забыл об этом досадном инциденте, как и о не сложившейся пассии. Может быть немного взгрустнул бы за бокалом вина на посиделках с другом, но на этом, пожалуй, и всё. Отказы больно ранили его самолюбие, это было абсолютной правдой, ибо мужчина был не без грехов: тщеславен, горделив, порой излишне самоуверен, но и жизнь такая штука, что без отказов прожить совсем никак, так что приходилось иметь иммунитет к этому. Да, это было колко, неприятно и досадно, но никогда настолько.

— Да что с ней не так! — Почти прорычал Эвиан Д’армэ в пустоту комнаты, опуская голову на скрещённые руки.

— Прос-сто она права. — Все-таки подал голос Фейнир.

— В чём это, интересно? — Глухо осведомился мужчина.

— Она не мош-шет дать тебе, ш-што ты хочеш-шь. С-слиш-шком с-своевольная, с-свободолюбивая и любос-снательная. Не соглас-сна с-стать прос-сто игруш-шкой. Глупец, с-са это ты в неё и влюбилс-ся. И тут ш-ше попытался с-сапереть с-своё с-счас-стье в клетке, думал, она не убеш-шит. А она не с-стала играть по твоим правилам.

В чем-то дух был прав — мелькнуло в голове у мужчины. После её ухода тогда в кабинете, он заново переосмыслил её слова о его чувствах и её решение, и конечно, решил будто бы сошёл с ума. Жениться? Снова? Нет. Не для этого он клялся себе после смерти Лирэйн, что ни сделает и шагу в этом направлении, однажды он уже дал себя обдурить и теперь не повторит это снова. Но каждый следующий день после того разговора приносил лишь отчаянье и тоску, что её может забрать другой, тот наглый юнец. И чем он привлёк её? Чем? И чем она зацепила их обоих? Темными ли только глазами? Миловидным личиком? Или характером? Упрямством ли и своеволием, как и говорит Фейнир? Ведь тут он был не так уж прав, мистер Д’армэ не любил ни то, ни другое, и уж тем более, если мог стерпеть подобное на работе, вряд ли бы стал мириться с этим в любимой. Может смог он увидеть за этим упрямством недоверие к миру, к мужчинам, а ещё страх, желание быть защищённой, желание быть ведомой? Глава Военной Гильдии искренне считал, что всякая женщина мечтает покорится, просто сможет это сделать не для каждого мужчины, и ему будто бы почудилось, что она готова довериться ему, пойти навстречу. Ведь тогда в его доме у них была слаженная командная работа, которая вдохновила их обоих, и это дало надежду, что может быть она ему подойдёт. Упрямство в ней тоже было, наверное, но нравилось мистеру Д’армэ лишь когда было направлено на артефакты, а не на него. И смелость. Ведь это нужно быть очень смелой, вот так прийти в его кабинет и спрашивать о подобных вещах. Смелость и желание определиться в дальнейшем. Сквозь пелену гнева проскальзывало и уважение, теперь она не была просто ученицей, глупой и наивной, которой надо помогать и опекать, она была ещё и человеком, более того женщиной. со своими желаниями, мечтами и амбициями, и которая не даст себя в обиду никому. Это было приятное чувство, что она не собиралась сдаваться просто так. Возможно, стоило ей лишь показать, доказать, что и он не готов становится для неё тираном, не этого он хочет для любимой. Хотя его слова там перед ней явно сообщили ей о другом…

До того момента, как Глава Военной Гильдии ворвался в имение Винро, он имел долгие разговоры со своим другом Фейниром и пару раз даже с Каэном, Королевским Прокурором. Однако последний, когда они коснулись этой темы, не поддержал в его стремлении, ещё раз напомнив о бывшей жене, которая доставила им обоим немало хлопот, и это, не считая съеденных нервов и разбитого сердца. К тому же, довольно резко отозвался об Алексии, назвав её слишком маленькой и импульсивной для такого солидного мужчины, как Глава Военной Гильдии.