Архив Шамбала

Правда, времени у Блюмкина в тот раз оказалось мало. Уже все было готово для очередной его поездки, как всегда, полной опасностей и приключений, ради которой, наверное, и появился когда-то на свет в бедной семье Янкель Блюмкин, артист авантюры.

В тот раз он отправлялся на Ближний Восток и вез рукописи хасидов для продажи. Он не вполне понимал, отчего записи одной их иудейских сект приобретают такую ценность, но его это и не интересовало. Гораздо важнее было то, что он ухитрялся каждый раз, начиная с ругани и обид, продавать свой «товар», в конце концов, много дороже, чем хотел потратить покупатель. Талантливый все-таки человек Яков Блюмкин!

Его уже охватил азарт нового путешествия, и вдаваться в подробности и тонкости трактовки тибетских текстов он не захотел. И, прощаясь с Варченко, только намекнул: продолжайте, а увидимся в следующий раз — тогда уж сразу все мне и расскажете.

Яков не знал, что следующего раза уже не будет…

Поездка с рукописями хасидов, не первая уже, завершилась успешно. Пожалуй, даже более, чем он сам ожидал. Уже давно Яков Блюмкин готовил эту победу и продал рукописи значительно дороже, чем предполагалось.

Сумму, чуть меньшую от намеченной Москвой, передал тем самым поселенцам, создающим рубежи мировой революции в Палестине. Пусть приобретут все, что нужно у надежных людей, а те сделают все для Якова Блюмкина.

Какие-то деньги он отдал еще одному человеку, тот отвезет их товарищам из ЦК Иранской коммунистической партии, им, Блюмкиным, созданной.

А вот оставшуюся сумму, о которой не знает никто, кроме него, он отдаст товарищу Троцкому при личной встрече. Это и будет его, верного солдата мировой революции Якова Блюмкина, скромный вклад в дело великой победы!

Но чем ближе становилась эта встреча, чем более придвигался домик на остове, где ждал его Лев Давидович, тем сильнее сомнения охватывали Якова. Он уже хотел отказаться от своего намерения, но одернул себя: что это ты ведешь себя, как кисейная барышня!

Войдя в комнату, где ожидал его вчерашний учитель и кумир, поймав его взгляд, Яша снова метнулся было к мысли «не надо!», но опоздал — уже передавал деньги, ликовал, видя сияющие глаза Льва Давидовича, а где-то в глубине души бренчали колокольцы: пропадаешь, пропадаешь!

Так и получилось…

Выслушав доклад о том, что свитки уже «беременны результатом», Троцкий порадовался, прошелся по комнатушке. Потом начал диктовать, как в старые добрые времена, планы мероприятий, которые должен подготовить и провести Блюмкин — планы гигантские, революционные, охватывающие все. Если они будут осуществлены, то, пожалуй, и Сталина уничтожать не придется. Во всяком случае, именно так и сказал товарищ Троцкий.

— Пусть управляет этой захолустной провинцией под названием Россия! Кто-то ведь должен ею управлять, а, Яков? Впрочем, может быть, вы и сами стали бы российским вождем, а?

И засмеялся. Наверное, сильно вытянулась физиономия новоявленного «вождя».

Он прошелся по комнате еще несколько раз, размышляя.

— Вот что, Яков, одному вам всю эту махину не потянуть. Вот как мы поступим…

На прощание отдал конверт без адреса. Адрес надо было запомнить. Хотя что там запоминать-то! Свой же товарищ из аппарата Коммунистического Интернационала, давно и прочно известный по революционной борьбе. Проверенный товарищ, конечно, но вот письмо…

В письме товарищ Троцкий прямо писал, что посылает деньги для «организации важного дела». Ну, какое у Троцкого может быть важное дело в СССР, откуда его только что изгнали! Если товарищ окажется болтливым, то ОГПУ мгновенно об этом узнает, а деньги для «борьбы» привез он, Блюмкин. И кто тогда поверит хотя бы одному его слову?!

Что же делать? Отказать Троцкому сейчас? А кто знает, как повернутся дела? Вдруг не за горами всемирная революция, и Лев Давидович займет свое место во главе мирового пролетариата? А вдруг в соседней комнате сидят ловкие пареньки вроде него самого, Яши Блюмкина? Сидят и ждут сигнала Льва Давидовича?

Нет, рисковать не надо. В конце концов, ему не привыкать проникать сквозь невероятные преграды. Преодолеет и эти. В самом крайнем случае можно выбросить конверт в минуту опасности. Пусть потом пробуют доказать и обвинить!

Эта мысль успокоила, позволила попрощаться сурово и тепло одновременно, как и подобает настоящим Борцам!

По мере приближения к Москве тревога вновь нарастала и былого спокойствия оставалось все меньше и меньше.

Выйдя из поезда, он уже не знал точно: куда идти и что делать? Понял, что нуждается в отдыхе, простом и настоящем. Позвонил любимой Лизе.

Лиза любила самозабвенно, как любит один раз в жизни Женщина своего Мужчину! Но присутствовало в ее жизни и другое. Главное. Как для настоящего чекиста. Долг был для нее превыше всего.

Выслушав рассказ любимого, она не думала принести ему вреда, а хотела только помочь. И решила посоветоваться с товарищами…