Архипелаги (СИ)

Стена делила на две половины центральный остров Северного Архипелага. Ширина её местами достигала километра. Эта гигантская постройка времён Венсианской империи представляла собой комплекс заводов полного цикла, с шахтами, скважинами, цехами и мастерскими. Как пятнистая ящерица, ржавые чешуйки которой чередовались с блестящими, Стена сползала с Ганфских гор к Малому океану, изгибаясь в виде знака тильды.

После окончания Тихой войны, за которой последовало варварское и безжалостное уничтожение имперского наследия, Северный Архипелаг достался южанам. Победители безжалостно казнили венси по суду и без него. Тех же, кто выжил, поселили внутри Стены. Их единственной задачей стал непрерывный труд во имя процветания нового государства. Железная крепость превратилась в тюрьму для целого народа.

Каждый их шаг контролировался Правительственным Патрульным корпусом. Любые попытки выбраться наружу без особых разрешений жестоко пресекались. Караулить венси не представляло особой сложности, достаточно было одного взгляда на человека, чтобы почти безошибочно определить, кто перед вами. Светлая кожа, низкий рост, и все возможные в природе оттенки рыжих волос отличали их и от йенцев, и от фешнов.

Статус обитателей Стены был весьма неопределённым: они не являлись ни рабами, ни свободными людьми. Решением внутренних вопросов железной крепости занимались мэры-венси. Шахтами, скважинами, заводами, лавками, банками, которые находились на территории Стены и обслуживали её жителей, владели венси. Однако нажитые ими капиталы ни в какое сравнение не шли с состоянием обеспеченных йенцев. Свободные граждане жалели каждую копейку, когда платили за труд венси. И только цены на продукты, которыми они снабжали Стену, с каждым годом неизменно росли.

Столица Союза Архипелагов находилась далеко на южных островах. Правители его почти не интересовались делами венси до тех пор, пока в Стене не вспыхивало очередное восстание. Оно быстро и жестоко подавлялось. Буря стихала, жизнь угнетённого народа возвращалась в прежнее русло.

Венси обслуживали Мореходную, Железнодорожную, Телеграфную и Газовую компании, Воздушный торгово-пассажирский альянс. Они ремонтировали водопровод и газопровод. Они выполняли заказы на изготовление паромобилей и лифтов, окон и кирпича, домашней техники и больничного оборудования… Но даже к своим беднякам йенцы относились с большим уважением.

— Можно я возьму еще печенья? — спросила Касси.

— Конечно, все блюдо — для тебя. Даффи очень старалась, она любит гостей. А у нас их почти не бывает.

— Я-таки не гостья.

— А кто? — Эва развернулась, шелестя юбкой подошла к кровати, и присела на край. — Прости еще раз, что так вышло. Я обычно очень внимательна за рулем. А тут замечталась. Такая погода стояла чудесная, знаешь. Почему ты убегала от патрульного, раз у тебя было разрешение?

— Я забыла о нем. Замечталась, — почти передразнила Касси. — Ну и рванула, а потом-таки подумала: я остановлюсь, а он меня, все одно, арестует. За неисполнение требования законника. Впаяет мне штраф. А я только что все деньги родителям отослала. У меня папа болеет.

Эва опустила голову, уставилась на одеяло.

— Еще раз прости. У нас есть друзья в Патрульном управлении. Мы уже попросили их восстановить твою бумагу. Может, я смогу чем-то помочь твоему папе? Лекарствами, например?

— Нету таких лекарств, — буркнула Касси и потянулась за чаем. — У папы туманная лихорадка. Он на шахте трудился, в Ганфском секторе.

— О! Мы сейчас работаем над ним, — оживилась йенка. — Мой отец работает. Я пока просто веду записи. Мы думали уже, что нашли, а потом, через две недели, все лабораторные свинки погибли. Мы их вскрыли, а у них почки похожи на решето. Нефроз. Но самое досадное, что папин коллега уже сдал статью в медицинский журнал. Отозвать ее он не успел. Впрочем, мы теперь решили снизить дозу и кое-что изменить в рецептуре. Так что шансы есть.

Касси и половины не поняла в Эвиной речи, но, когда услышала про шансы, решила уточнить:

— И как долго вы будете менять рецептуру?

— Уже поменяли. Ввели новой партии зараженных свинок. Но нужно дождаться результатов эксперимента. Это где-то месяц. Я частенько бываю в виварии, и пока все идет отлично.

— За месяц папа может умереть, — расстроилась Касси. — Или оглохнуть, если выживет. Это у вас всегда так долго? Эксперименты?

— Это еще недолго, — печально вздохнула Эва. — И без гарантий, что последствия не проявятся позже. Фармация — сложная наука, все и яд, и лекарство одновременно.

— И где-таки вы берете болеющих свиней?

— Не свиней, что ты! Свинки морикус — это маленькие такие пушистые животные с Южного Архипелага. Мы их сами заражаем.

— Жестоко, — поморщилась Касси. — Они ж страдают. Хорошо-таки с машинами работать: если что-то неправильно сделаешь — рванет или отвалится в первой же поездке! Ну, или на край, с места не тронется.