Архетипы в сказках Х.К. Андерсена

Вскоре в деревню заехала важная старая особа. Из своей большой старинной кареты она увидела девочку и захотела помочь ей.

– Отдайте мне девочку. Я буду заботиться о ней. – сказала барышня священнику.

Карен думала, что это случилось благодаря ее новым красным башмачкам. Однако старая барыня приказала избавиться от них, сжечь.

И у нее даже отлично получалось так жить… какое-то время…

Была послушной лапочкой, вела себя хорошо. Делала что велено, требованиям соответствовала. Работочку работала, личиком торговала.

Но… напряжение росло…

Башмачки-то, может, и можно выкинуть, а вот ту часть личности, что жаждет танцевать, – она никуда не исчезнет. На какое-то время может примолкнуть. И тихо поскребывать душу… Ждать своего часа. И с утроенной силой вырвется наружу! Подобно эффекту маятника или натянутой тетивы – чем дальше оттягиваешь, тем сильнее полетит в обратную сторону.

Достаточно лишь дождаться момента, когда последняя капля – какое-то напоминание, триггер, и понеслась!

В мастерской, где сидели Карен и госпожа, находился шкаф со стеклянными дверцами. За ними стояли разные башмачки и лакированные сапоги. Однако старая барыня плохо видела и не могла любоваться этой роскошью. Среди всех башмачков девочку привлекли красные, они были так похожи на те, что недавно были на ее ножках. Башмачник рассказал, что эти башмачки делали для дочки графа, но ей не подошли.

Старая госпожа поинтересовалась: – Они лакированные? Так блестят!

– Очень блестят! – сказала девочка.

Карен примерила башмачки, и они идеально сели на ее ногу. Они купили их, но барыня не поняла, что они красного цвета. Иначе она ни за что не позволила бы девочке красоваться в таких башмаках!

Она желает показать новенькие туфли – важную часть себя, миру! Но… он снова ее отвергает. Вот только ей уже все равно! Ей важна эта часть, и она предъявляет ее миру. Эпатирует, дразнит, действует назло всем, наперекор. Чем больше давят и пытаются встроить ее в социально одобряемые рамочки – тем злее и ярче наряды, тем яростнее и откровенней танцы!

Это уже не про красоту, а про вызов!

Девочка надела башмачки в церковь. Все люди недоуменно смотрели на нее, когда она шла к своему месту. Даже портреты умерших пасторов и пасторш будто бы оглядывали ее осуждающим взглядом.

Вскоре от людей госпожа узнала, что Карен ходила в церковь в красных башмачках. Она объяснила, что в церковь не подобает носить такую обувь, велела носить только черные башмачки, пусть они и старые.

Так, она уже приняла себя, предъявила миру и отстояла значимые ценности, но она уже не может остановиться – маятник все летит, разгоняется… И уже танцы и красивые вещи превращаются в зависимость. Словно пытаясь наверстать в тройном объеме все упущенное.

Она уже не может остановиться – она раб своих страстей, ее несет! Она сама не рада. Она танцует в безудержном танце, теряя контроль и силы. Опустошенная и измученная.

За этим диким проявлением она теряет другие важные ценности. Пропускает похороны Госпожи, хотя она ей не безразлична, не может наладить общение с людьми. Становится, по сути, маргиналом.

Почему так происходит?

Когда какая-то важная часть себя прячется глубоко внутри, поддаваясь на давление и неодобрение социума, она уходит в тень. А когда тень вырывается и берет управление в свои руки – ммм… контроль разума остается где-то далекооооо.

И человек теряет себя, уступая место тени. А она не просто восстановит справедливость – она потребует компенсации.

И вот уже теневая, ранее не принятая ценность задвигает куда подальше все остальные.