Архэ

Несколько последующих дней работали по плану, но, против ожидания, получалось так себе. Пятый и Лин слушали, но особого интереса вроде бы не проявляли, да и сами отвечали на вопросы неохотно, словно бы через силу. Рассказы они восприняли прохладно, совсем не так, как должны были — Ит вскоре сообразил, что им снова, судя по всему, не очень верят. Или верят, но почему-то не хотят принимать. Фэб обратил внимание, что и Пятый, и Лин выглядят подавленными, они больше не пытались общаться друг с другом привычным способом — и Фэб стал уходить, сообразив, что говорить при нем они остерегаются.

С Эри и Сабом они общались охотнее, но тоже словно бы через силу — Эри несколькими днями спустя призналась, что ей от этого общения только хуже. Они словно заставляют себя, говорила она, им не хочется, им не нравится. Саб соглашался — да, так и есть, мы их словно принуждаем к чему-то, хотя, казалось бы, зачем нам это?

О принуждении чуть позже сказал и Скрипач. Он напрямую заявил, что ему надоела эта тихая война, которую против них затевают, и что он будет летать только чтобы лечить, если его откровения никому ни на фиг не сдались. Ит согласился, и рассказы они прекратили, сосредоточившись на работе, и на коротких диалогах ни о чём. Что мы делаем не так? думалось Иту. Что они делают? Есть же какая-то причина, вроде бы начали общаться, а теперь замыкаются, и словно бы в них появилось очень знакомое отчаяние, которое есть почти во всех считках. Из-за чего? Спрашивать бесполезно, не ответят. Или, как это уже пару раз делал Пятый, ответят — но так, что хочется развернуться и уйти. Как он сказал? «Это не должно тебя волновать». Да, точно, первый раз так и было. А еще было «занимайся, пожалуйста, своим делом». Причем своё дело на тот момент заключалось в проработке схемы для него же на следующий день.

Спрашивать всё-таки пытались, ненавязчиво, редко — чтобы прояснить для себя хоть какие-то моменты. Например, кто помогал в устройстве тайника. Кем был тот агент, считка которого попала в архив. Но ответов — не было. Либо «не помню», либо «неважно», либо вообще молчание, и «я хочу спать».

— Чемодан без ручки, — как-то с горечью заметил Скрипач. — Нести тяжело, а бросить жалко. Блин, ну обидно же! Мы помочь пытаемся, а они, кажется, все наши усилия принимают не за помощь, а за что-то совсем другое. И ведь не объяснишь, потому что просто не слушают.

— Согласен, — мрачно подтвердил Фэб. — Это надо как-то менять, вот только как…

* * *

Однажды утром Ит, привычно собиравшийся лететь работать, спустился в гостиную, чтобы позавтракать, и вдруг заметил то, что не замечал все эти дни — оказывается, в доме царил полнейший раздрай и беспорядок. «Да уж, — подумал Ит. — Мы к ним туда фактически переехали. Мы все время торчим поблизости, словно… словно на них свет клином сошелся, и мы там нужны, но ведь на самом деле это не так. К черту, надоело. Сколько можно». Он налил себе кофе, сел за стол, и вызвал Фэба.

— Привет. Слушай, скажи там — я сегодня не полечу никуда. И Скрипач тоже, — сказал он. — Мы остаемся дома.

— Почему? — удивился Фэб.

— Потому что у нас тоже могут быть дела. Потому что дом превратился в свинарник. Потому что мы едим на ходу, и постоянно заказываем всякую дрянь…

— Вполне нормальная еда, — возразил Фэб, но Ит не дал ему продолжить.

— Она нормальная, но она не домашняя, — парировал он. — Мы там возимся с ними, как с писаной торбой, а дома… в общем, сейчас рыжий из душа выползет, и я ему это тоже расскажу. Хоть немного приведем тут всё в порядок, и, если успеем, сделаем нормальный ужин.

— Вы вроде бы хотели им что-то продолжать рассказывать…

— Эри уже улетела? Вот пусть она сегодня и рассказывает, если у нее на это моральные силы остались. А, да, Берту к нам отправь попозже, пожалуйста, если получится, — попросил Ит. — Уж кому, а ей там сегодня точно будет делать нечего.

— Родной, ты на них сердишься, — вдруг понял Фэб.

— И это тоже, — подтвердил Ит. — В том числе. Сами они почти ничего не говорят, в услышанном явно сомневаются, и… Скъ’хара, я устал. Меня ты знаешь, я тоже упрямый. Вот и посмотрим, кто кого переупрямит в этот раз. Если спросят — в чем я сильно сомневаюсь — можешь сказать прямо, что мы обиделись.

— Ну… ладно, — с легким сомнением произнес Фэб. — Рыжий еще моется?

— Да.

— Попроси его сделать пирожков, если он успеет, — Фэб улыбнулся. — Помнишь, на Терре-ноль покупали, с повидлом? Он готовил такие, а повидло у нас есть.

— Где у нас есть повидло? — удивился Ит. — Не помню.

— В комнате у Кира. Он заказал с десяток банок, и ест его сам. Там примерно половина осталась, я видел.

— Красавец, — похвалил Ит. — Хорошо, скажу. Вот, кстати, тоже показатель того, что мы глобально всё запустили. Повидло, в одно лицо, под одеялом… это что вообще такое?

— Скажи спасибо, что не водка, — хмыкнул Фэб. — Ладно, давайте там, убирайте, и всё такое, а мы тут как-нибудь сами.

* * *