Архэ

— А я? — жалобно спросила Эри.

— А ты параллельно, и завтра как раз начнем с тебя, — подумав, ответил Фэб. — Первыми приедет вы с Сабом, потом дадим им отдохнуть, потом — ребята. Все согласны?

— Согласны, — кивнул Скрипач. — Давайте есть уже, все опять остыло.

Глава 16 Свеча

16

Свеча

Саб сдержал обещание, и на следующий день Эри отправлялась «поговорить» вместе с ним. Но к разговору она, отчасти по наитию, отчасти по совету Берты, решила немного подготовиться.

— В чем ты ходила, когда общалась с ними тогда? — спросила Берта, когда утром Эри спросила у нее совета, в чем идти на встречу, и о чем говорить. — Может быть, ассоциации какие-то сработают?

— Ходил в джинсах старых, и в рубашке, — ответила Эри. — И кеды.

— А волосы?

— Хвостик. Просто резинка, самая дешевая. Бертик, я сейчас, наверное, уже не так выгляжу, и это не поможет ни в чём.

— Посмотрим, — Берта задумалась. — Джинсы тут, предположим, есть — сойдут и мои, мы с тобой почти одного размера. Правда, ты повыше немного.

— Я закатывала всегда джинсы, потому что на велосипеде много ездила, — Эри улыбнулась. — У меня был старый-старый велосипед «Киев», я его сама собирала.

— Значит, закатаешь. Отлично. А какая была рубашка? — Берта уже затащила Эри в свою комнату, и раздвинула дверцы шкафа.

— Ну, такая… типа школьной. Дурацкая рубашка, их бесплатно давали, три штуки на год. Белую, желтую, и голубую. Грязно-голубую, если точно. Вот ее я и носила, она почему-то больше всех нравилась.

Берта кивнула. Вытащила из шкафа стопку джинсов, упакованных для длительного хранения в прозрачный пакет, сунула эту стопку Эри, и снова полезла в шкаф.

— Бертик, знаешь… — Эри замялась. Посмотрела на Берту несчастными, совершенно детскими глазами. — Я еще про это… они же мне обещали тогда, что я умру в пятьдесят восемь лет, и…

— Слушай, ну смотрели же уже эту схему сто раз, уже разбирали, и все получилось иначе. Они психанули и сделали глупость, ты же говорила с Фэбом, он всё тебе объяснил, — Берта вылезла из шкафа с охапкой блузок и маек. — Каждый раз я что-то заказываю, и каждый раз потом думаю, на кой я это сделала… Эти два недоумка поставили тебе взаимоисключающие программы, которых, как ты отлично знаешь, давным-давно уже нет. И вообще, станет им получше — отругаешь, если сочтешь нужным. Так, смотрим. Эта подходит?

— Слишком яркая, — покачала головой Эри. — Может, ту?

— Но она просто серая.

— Ну да, но подходит больше. Бертик, а вон та?

— Рукава короткие, — Берта вытащила майку. — Не по сезону.

— Но я же в куртке, а куртку я сниму потом, — возразила Эри. — Этот цвет лучше всех подходит. Можно, я в ней пойду?

— А для чего мы ищем вещи? — удивленно спросила Берта. — Для того, чтобы я сказала «нельзя», что ли?

— Ну… да… опять я тебя обкрадываю, — Эри усмехнулась.

— И когда же ты меня обкрадывала?..

— А купальники?!

— Боже, Эри, прекрати! — взмолилась Берта. — Что на тебя накатывает такое, а? То всё нормально, то черти что. Давай лучше думать, что ты им будешь говорить.

— Не знаю, — Эри покачала головой. — Ты сказала — накатывает. Бертик, на меня так накатывает, что голова кружиться начинает, представляешь? И в глазах темнеет. Я, когда к ним ходила, сто раз мысленно уже говорила что-то, но ведь это всё были выдумки, а сегодня… когда по-настоящему… Я не знаю. Просто не знаю, что я им вообще смогу сказать.

— Для начала можно поздороваться, — пожала плечами Берта. — Потом… ну, спроси, как у них дела.

— Вот, и у тебя тоже чушь получается, — огорчилась Эри. — А то я не знаю, как у них дела. Нормально у них сейчас дела, для той ситуации, в которой они находятся. Черт возьми, Бертик, у меня в голове опять и опять почему-то эта мысль… про геронто, про то, что они меня послушали, и это сделали, и удрали, и…

— Ну скажи ты им правду тогда! — не выдержав, рявкнула Берта. — Просто, что думаешь, то и говори! И про то, как ты болела, и как ты ждала, и как плакала, и как голову в духовку сунула, и таблеток наелась! Скажи — правду. Или… я не представляю даже, — призналась Берта. — Я пыталась поставить себя на твое место, и у меня ничего не получилось. Кроме этой самой правды.

— Видимо, так и сделаю. Но, знаешь, я ведь изменилась, — Эри виновато посмотрела на Берту. — И внутри, и снаружи. Я до Берега, например, была ниже ростом. И волосы у меня всегда были хуже, чем сейчас. Берег, он меня сильно изменил. Вдруг они меня не узнают…

— Всё, — отрезала Берта, впихивая Эри в руки выбранную майку и первые попавшиеся джинсы. — Сеанс невроза окончен. Узнают — а то мне ребята считки с тобой не показывали. Ты не изменилась, ты просто стала моложе, и лучше — но не потому что тебе меняли внешность, а потому что тебя вылечили. Видела бы ты меня, когда я болела… семидесятилетняя лысая бабка. А сейчас что? То-то и оно. Иди, переодевайся, и полетели.

* * *

Всю дорогу Эри просидела молча, и Берта не решилась даже попытаться ее разговорить — видела, что Эри не до того. Оставили катер, дошли до нужного здания. Саб уже ждал их, он в тот день дежурил.

— Ну что, готова? — спросил он Эри.