Аркадий Северный, Советский Союз

Дело в том, что в те времена основным товаром были перезаписи западных грампластинок. А всё остальное, как то: бардовские и прочие гитарные (про них тогда говорили красиво — "напетые".) записи, коллекционировалось и продавалось постольку-поскольку. И распространялось или любителями, или через систему КСП. Каэспэшники тиражировали бардов, а любители — всё остальное. Для серьёзных коллекционеров это особого интереса не представляло. Ну, есть там Беляев, Дмитриев, ещё кто-то. Ну и что? Качество — неважное, да и где их найти? Исключение делалось только, пожалуй, для записей Высоцкого и Галича. И не только потому, что выше на уровень остальных, но и потому, что знали их все, "на виду" были. В результате междугородняя торговля почти не велась. Ведь западные диски провозились контрабандой и в Одессу и Питер, и в Киев и Москву практически одни и те же, и речь шла только о том, кто раньше получит их и успеет снять основной навар. А "напетые". Есть — хорошо! А нет — ну да и Бог с ними. Каналами их распространения никто и не интересовался, да и не было, как мы уже сказали, таких каналов.

Вот и последние записи Северного тоже какими-то окольными путями, через десятые руки попали на толкучку под видом обыкновенного блатняка. Но, в отличии от других, сразу же привлекли к себе всеобщее внимание. Настолько они были колоритны и оригинальны. А значит — на них можно неплохо заработать! Но для этого желательно найти самого исполнителя. И в этих поисках кто-то, наконец, узнает, что следы Аркадия Северного ведут вовсе не в Одессу, а в Питер. Есть там такой — Рудик Фукс. Вроде как он "откопал" где-то этого "старого одессита". И потянулись на брега Невы эмиссары из разных городов Союза с целью заполучить к себе если не самого Северного, то хотя бы его записи. "Сколько и кто их был" — история об этом умалчивает. Также как и сам Рудольф Израилевич. Известно только, что одним из немногих, кто добрался до Фукса, был молодой киевский коллекционер Фридрих (Фред) Яковлевич Ревельсон. Но в итоге и он уехал обратно несолоно хлебавши. Впрочем, не совсем. Рудольф сначала огорошил его заявлением о том, что как раз в данный момент Аркадий Дмитриевич Северный отбывает очередной срок (положив начало очередной легенде "из жизни" Аркадия Звездина). А затем предложил Фреду записать песни в его, то есть "Рувима Рублёва", исполнении. Дескать: "Аркашка ж мои песни пел. Вот я тебе их тоже и напою. Для истории". Но, к нашему великому сожалению, записи эти так и не удалось разыскать. А, забегая немного вперёд, скажем ещё, что и следующая поездка Фреда к Фуксу в поисках Аркадия закончится не совсем удачно — вместо Северного он привезёт записи Александра Лобановского, который по какому-то мистическому совпадению также, по словам Фукса, то ли сидел, то ли находился под следствием. И лишь третья попытка будет удачной, но об этом позже. А тем временем зашевелились и питерские "бизнесмены". И среди них — Сергей Иванович Маклаков, человек, который сыграет в будущем немаловажную роль в жизни Аркадия Дмитриевича Звездина-Северного.

Маклаков давно был знаком с Рудольфом Фуксом, — ещё с начала 60-х годов, когда и тот, и другой, то сотрудничая, то конкурируя, торговали пластинками возле крупнейшего в городе универмага ДЛТ. Точно так же как и Фукс, Маклаков удостоился в своё время и чести быть пропечатанным в фельетоне. Правда, в другое время, так что на страницах советской печати "встретиться" им не довелось. С конца шестидесятых Маклаков, как и другие коллекционеры, наряду с западной музыкой начинает писать и отечественных исполнителей. И, конечно же, появление новых записей Аркадия Северного не проходит мимо него. Казалось бы, давнее знакомство с Рудольфом предполагало, что уж кому-кому, а Сергею Ивановичу не пристало верить сказкам про "старого одессита"! Тем более, что Маклаков был не просто знакомым Фукса, а почти его соседом. Сергей Иванович жил на Большом проспекте Петроградской стороны, в доме 29, а всего через квартал от него на Ропшинской улице жил Рудольф. Но, по-видимому, всё было не так просто. Когда Маклаков (не то сам, не то через каких-то знакомых), наконец, уговорил Фукса свести его с Аркадием Северным, он и сам толком не знал, кто ж к нему заявится. Вот как рассказывал об этом сам Сергей Иванович: