Арк

– Горбачеву. Стоп. Отставить. – Он почесал подбородок. –  Нет, не будем наводить панику. Звони Зайцеву, нужно немедленно проверить Бункер. Если там пусто, то пусть знает: Абрасакс похитил Директора.

Очкарик резко обернулся.

– Да брат, такие дела. И еще. Пусть готовят наш борт, собираем ребят и вылетаем в столицу.

…Этот самолет существовал в единственном экземпляре и вышел из цеха в обстановке строжайшей секретности. У него не было серийного и бортового номеров.

Те, для кого он предназначался, именовали его «борт А» или просто «наш борт».

Наличие компьютеризированного и – на случай попадания в зону ядерного взрыва – механического управления, встроенных винтов для вертикальных взлета и посадки, грузоподъемность, позволяющая нести либо несколько единиц бронетехники, даже тяжелый танк или легкий вертолет, делали эту машину универсальной для целей, ради которых ее создали.

Пассажирская часть комфортно вмещала до пятидесяти человек.

В носовой части разместился целый мини-комплекс, обслуживавший нужды «Альфы». Помимо зоны для питания, спальни на шесть коек и душевой здесь располагался узел спецсвязи, артиллеристская комната, откуда двое стрелков управляли установленными на фюзеляже и крыльях крупнокалиберными пулеметами, наблюдая на дисплеях картинку в реальном времени, а также самая современная лаборатория на все случаи жизни.

И еще «борт А» обладал целым рядом сюрпризов, способных неприятно удивить противника.

Когда три тонированных автобуса с воем сирен выскочили на взлетную полосу, у трапа их уже ждал один из бойцов с пакетом из коричневой бумаги в руках.

Первыми вышли Бача с Очкариком, за ними Черный Полковник и его подопечный. Остальные, увидев вестового, остались в машинах.

Меньше знаешь – крепче спишь.

А приказ командиры и так доведут.

Как старшему по званию спецназовец вручил пакет Баче. Тот молча вскрыл, перечитал содержимое и, насупившись, обернулся к присутствующим:

– Это от Зайцева. Он только что прибыл в Бункер.

…Советские противоядерные бункеры внешне мало чем отличались друг от друга. Заходишь в маскировочный домик. Спускаешься по бетонной лестнице, стены вдоль которой отделаны кафелем.

Перед тобой ДЗ – многотонная защитная дверь.

Снимаешь телефонную трубку и называешь пароль часовому. Оказываешься в следующем помещении. Снова дверь – ДЗГ. Защитно-герметическая. Снова в руках трубка аппарата связи.

Затем новые и новые шлюзовые камеры, с гидрантами, пультами, проводами, трубами, и только потом попадаешь на сам объект. Бесконечные коридоры, множество приборов в разных помещениях, всюду бдительная охрана.

Но этот бункер был необычен уже тем, что понять, где он находится, не представлялось возможным.

Возведенный в штреке второй очереди правительственного метро примерно на глубине четырехсот метров, был способен выдержать прямое попадание термоядерного заряда.

С карт его расположение стерлось сразу после окончания строительства, а те метростроевцы, которые в обстановке секретности работали над объектом, как-то быстро покинули мир живых: кто от несчастного случая, кто по внезапной болезни, а кто и руки на себя наложил…

Знали об этом месте всего несколько человек в правительстве, и со времен Брежнева объект именовали «Бункер». В случае любого ЧП туда можно было переместиться через сеть подземных коммуникаций, ветки старого правительственного метро, построенного при Сталине, и нового, которое начали возводить при Хрущеве, уже с учетом современных реалий безопасности.

Зайцев не любил это мрачное место, но за последний год, к его сожалению, именно тут приходилось бывать чаще всего.

Пройдя все обычные посты охраны и проверки, генерал направился к небольшому закутку, который именовался среди внутренней охраны «оружейной комнатой».

Здесь действительно выдавали караульным спецоружие, защитные костюмы и бронекомплекты во время учений, поэтому никаких подозрений место не вызывало, да находилось, считай, что на виду: врезанная в тюбинг тоннеля комнатка за плотной решеткой и бронированным стеклом.

Была, правда, одна особенность – у комнатки этой имелся индивидуальный гермозатвор.

И сейчас, когда Зайцев подошел к «оружейке», он увидел, что гермозатвор наполовину опущен, а свет внутри не горит.

Имея свой ключ и пароли от всех кодовых замков, через пару минут генерал уже щелкал внутри выключателями.

Такого быть просто не могло.

Внутри никого не было.

В первом пропускном пункте в Бункер дежурство полагалось нести как минимум четырем тяжеловооруженным бойцам.

Никого.

Ни людей, ни следов борьбы.

Он дернул дверь в лифтовую шахту: кабина была на месте. По кнопке внутреннего вызова диспетчер снизу также не отвечал. Генерал нажал на спуск, и моторы тихо загудели. Через несколько минут внизу открылась та же картина: ни души.

И это уже был перебор, ведь если наверху дежурили ребята из «девятки», то здесь полагалось быть его людям.

Никого.

Вагонетка стояла у самой платформы, Зайцев в нее запрыгнул и врубил автопилот. Дрезина с легким шипением тронулась и тихо зазвенела по укрытым в настилы шпалам. В голове крутилось только одно слово: «Опоздал».