Ариссьель. Жизнь после смерти

Ах! Если бы я знал об этом тогда, раньше, я бы вел себя совсем иначе. Но как? Я даже не представлял, чем Бен живет, что переживает. Я узнаю об этом только сейчас. И понимаю, каким же неумелым, неловким я был тогда. Ведь я всегда отказывался повторять поступки своего отца, а как вести себя по-другому, не знал. Черт побери! Мой сын – моя точная копия! Да ведь он делает все, чтобы стать моей полной противоположностью, как и я избегал копирования своего отца! Вот это открытие!

Быть родителем очень непросто. Почему не существует школ для будущих отцов и матерей? Хотя, уверен, я бы туда все рано не пошел. А Мона хотела завести детей как можно раньше – дескать, в молодости все дается намного легче. С чего она это взяла? Хотя меня самого это тоже устраивало: мне ужасно не нравились мои пожилые родители. Но ни я, ни она не представляли себе, что такое быть родителем. Если бы мы общались по душам, говорили о своих чувствах, страхах, надеждах и, конечно, желаниях, жизнь Бена могла бы сложиться иначе.

Мысленно я снова и снова возвращаюсь к моему сыну. Я вижу его в компании трех парней, с которыми он делит квартиру. Он только что переехал, обустроился, работает время от времени в баре, но он в поисках. Он ищет заказы на модульные картины для общественных зданий. Но до сих пор ему удалось лишь оформить несколько ресторанов, и за это ему заплатили меньше обещанного. Если так и будет продолжаться, нормально ему не зажить никогда.

Мона как-то говорила, что он занимается живописью, но я не знаю, приносит ли это ему деньги. Он также прекрасный скульптор, в художественной школе всегда получал призы. Я знаю это, знаю, хотя Бен и уверен, что я никогда не интересовался его школьными достижениями.

Почему он никогда мне не говорил, что хотел бы учиться в Школе искусств? Хорошо, а если бы сказал, что бы я ему ответил? Гм! Понятно что, конечно же, «нет». Как я мог быть таким глухим и слепым одновременно? Слышу, как МИШАЭЛЬ говорит мне, что критиковать себя нет смысла. Что я должен просто напоминать себе, что мои намерения были добрыми. Да, но… Разве это не естественно для отца – хотеть гордиться своим сыном? Если бы он пошел в бизнес, как я, все было бы для меня намного проще. Никогда не думал, что мой сын станет художником. Ведь денег на художестве не заработать, этой профессией только впроголодь жить. Знаменитые художники, конечно, были богатыми, но разбогатели они когда? Правильно, после смерти!

Разве могу я представить своего сына живущим в нищете? Никогда в жизни! И все же я замечаю, что думать о своих намерениях куда приятнее, чем судить и обвинять себя. Послушай-ка, пожалуй, стоит больше прислушиваться к словам МИШАЭЛЯ: советы он мне дает полезные. Когда я о них вспоминаю и применяю их, мне становится так хорошо, так приятно… По крайней мере, большую часть времени.