Арестант

А волны все наваливались и наваливались, в рубке запищал факс, и капитан Арво Андерсен принял сообщение шведского Управления безопасности морского судоходства с метеопрогнозом. И ветер, и волнение должны были еще усилиться.

Андрей ощущал напряжение в стальных прядях тросов, удерживающих огромный трейлер на автомобильной палубе. Качка постоянно меняла вектор нагрузки, скрипели колодки под колесами трейлера, стонали зубья храповика в лебедке, натягивающей трос. А палуба кренилась, кренилась, кренилась-достигала мертвой точки и начинала движение назад. За разом раз, за разом раз. Тысячетонный молот волны бил в левую скулу, в борт с надписью ESTLINE. Ветер свистел и забрасывал соленую пену на шлюпочную палубу. Лопнула первая прядь крепежного троса.

Андрей ощутил озноб. Он вспомнил… он вспомнил, что уже видел все это с борта «Боинга», который нес его из Стокгольма в мертвый Санкт-Петербург. HELP! — неслось над водой. — HE-E-E-ELP! Он падал, падал, падал с небес к черной балтийской воде, на ярко освещенный макетик обреченного корабля. Он широко раскрывал рот с новыми шведскими зубами и орал:

— Трос! Заводите второй трос!

Его никто не слышал. Беда приближалась. Он увидел, как лопнула вторая прядь троса. Стальные нити нагрелись от напряжения. Запахло разогретым солидолом тросовой смазки.

Падение Обнорского продолжалось. Он уже мог различить детали палубного оборудования… Очередная волна ударила в грузовую аппарель и перекосила ее. Вода хлынула на грузовую палубу, прокатилась по ней и остудила горячий стальной трос. Разорванные пряди торчали в стороны, закручивались. Груженный алюминиевым и медным ломом трейлер готовился двинуться в свой последний рейс. Бампер тягача Volvo F-12 нацелился на аппарель. Вода замкнула электросеть освещения, и на грузовой палубе враз погасли все лампы. Обнорский понял, что следующая волна окажется последней… Она приближалась. Она накатывалась на белоснежный борт парома. SOS! — сорвалось с антенны обреченного судна. Часы в рубке показывали 1.24. Насосы перекачивали Балтийское море: они гнали воду из трюма обратно за борт. Пока они еще справлялись.

Волна плеснула еще одну порцию воды в поврежденную аппарель, подняла нос парома. Натяжение грузовых тросов ослабло, трейлер качнулся и сдвинулся на несколько миллиметров назад. Обнорский закричал и бросился к тяжеленной машине. Он уперся обеими ногами в палубу, а руками — в кабину тягача.

Волна прокатилась вдоль корпуса, достигла мидель-шпангоута и начала поднимать корму. Нос судна стремительно пошел вниз. Обнорский упирался руками в трейлер. Откатывающаяся назад по палубе вода обожгла холодом, прилепила штанины к ногам. Стальные нити надорванного троса напрягались. Напряглись жилы и мышцы Андрея Обнорского, и он застонал сквозь стиснутые шведские зубы…

Трос лопнул! Стальной измочаленный конец хлестнул по задней стенке трейлера, как плеть погонщика по спине быка. Другой конец ударил по переборке. От удара она загудела чудовищным гонгом, но лопнувший сварной шов оборвал этот звук.

От удара стального хлыста трейлер вздрогнул, качнулся. Обнорский зарычал. Он с ненавистью смотрел в лоб грузовику-убийце. Огромные колеса уже сделали одну сороковую часть оборота, накатились на подложенные колодки. Корма парома продолжала подниматься… Крен увеличивался. Вспыхнул и снова погас свет. Он выхватил тридцатитонное, готовящееся к прыжку чудовище и маленького человека, пытающегося противостоять ему. Колеса трейлера спрыгнули с колодок, шевельнулась груда цветного металла внутри прицепа. Ноги Обнорского заскользили по мокрой палубе. Крен нарастал, колеса сделали уже полный оборот. Грузовик двигался все быстрей. Обнорский кричал и скользил назад вместе с огромной махиной… Разумеется, он не мог ее удержать. Он скользил назад. Он скользил до тех пор, пока не упал. Теперь уже ничто не препятствовало движению трейлера. Черная туша проехала над упавшим человеком. Она набирала скорость… Через несколько секунд кабина volvo ударила в аппарель, сплющилась, как консервная банка. И — сорвала уже поврежденные замки. Аппарель парома «Эстония» раскрылась. Паром вздрогнул.