Нужно ли говорить, что я чувствовал, получив и это письмо, и эти материалы!.. Потом было много писем. Мы стали с Верой Владимировной Афанасьевой друзьями.
Вот и не верь после всего этого в «судьбу». В предопределенность встреч людей, болеющих одной мечтой и желанием. Даже тогда, когда одного из «собеседников» уже не было в живых.
Так или иначе, уверен, пути воспоминаний Леонида Митрофановича с путями моего поиска не могли не перекреститься.
5. О ЧЕМ НЕ ГОВОРИЛОСЬ В ЗАКЛЮЧЕНИИ СЛЕДСТВЕННОЙ КОМИССИИ. «ПЛЕМЯННИЦА» ГРИГОРИЯ РАСПУТИНА
Солдаты умирали «за веру, царя и отечество».
В банковские сейфы хозяев «Руссуда» лил золотой дождь.
«Желанная и скорая» победа уходила мерцающим миражом.
Империя тяжко кряхтела.
Колокола отзванивали последние часы Романовых.
Буржуазия, контрреволюция готовили свои кадры в преддверии неминуемых грозных событий.
За три месяца до гибели «Императрицы Марии» командующий Черноморским флотом адмирал Эбергард получил записку, весьма смахивающую на ультиматум:
«Мы тебя знаем и верим тебе, но если ты хочешь преуспеть, должен подчиниться нашей воле.
Адмирал не привык к ультиматумам: он отослал записку обратно. Адмирал еще не понимал в полной мере, чем рискует и какие последствия сей поступок может иметь.
Как раз в это время Крылову его знакомый, близкий к тогдашнему министру финансов и премьеру Коковцеву, передал рассказ Коковцева: