Арбалетчики в Карфагене

В общем, вот в таком примерно ключе мы меж собой перспективу обсуждали. Для Велии потом затрахался на иберийский переводить, поскольку понимала она в наших мудрёных разговорах далеко не всё, и если уж я задался целью сделать из неё одну из нас – приходилось мириться с неизбежными в таком деле трудностями. Я ведь по-иберийски более-менее прилично только на простом бытовом уровне шпрехаю, а сложные понятия растолковывать – слов катастрофически не хватает. Некоторых в иберийском вообще нет – приходилось или греческое какое-нибудь подбирать, если я его знал, или вообще жестами пояснять, разыгрывая изрядную пантониму, а иногда и вовсе целое представление городить. Вот говорим мы, к примеру, с нашими о каком-нибудь фильме, который все смотрели. А как объяснить аборигенке, пускай даже и очень толковой, что такое кино? С греческой культурой она, хвала богам, знакома, и понятие театра, пьесы и актёров ей известны. А физический механизм? И ведь растолковать надо так, чтоб ей ясно было, что никакой магии тут нет, а есть только хитрая техника, дающая движущееся изображение. В конце концов, исчерпав возможности слов и жестов и не добившись сколько-нибудь вразумительного результата, я купил большой лист египетского папируса, изрезал его весь на мелкие кусочки, скрепил проволокой в грубое подобие блокнота и нарисовал на каждой страничке схематичный контур пляшущей танцовщицы – типа последовательных кадров. И лишь после этого, согнув "блокнот" и отпуская последовательно, но быстро, страничку за страничкой, я сумел продемонстрировать супружнице принцип движущейся картинки. Принцип фотографирования и киносъёмок я ей разжевать так и не сумел, поскольку и сам имел о них лишь самое смутное представление, да и терминология подходящая в античных языках отсутствовала. А вот принцип проецирования изображения с помощью света на белый матерчатый экран я ей растолковал легко. Суть она ухватила моментально даже со слов, так что не пришлось и с демонстрацией заморачиваться. Мне ведь умная бабёнка досталась, эксклюзивная, ни разу не среднестатистическая, просто о нашем современном мире ни черта не знающая, и объяснять ей приходилось ну уж очень до хренища.

Зато и Велия, в свою очередь, порассказала мне немало интересного. Например, о Тартессе, о котором современным историкам известно до смешного мало.