Арбалетчики в Карфагене

– И это тоже, но это в глобальном плане, а я говорю о локальном. Локально же мы состоим, если называть вещи своими именами, в этническом этрусско-иберийском неформальном сообществе мафиозного типа. То бишь, если совсем по простому – в мафии. И это для нас – наилучший вариант. Если бы его не было, нам пришлось бы создавать его самим с нуля. Хвала богам, эту часть работы за нас давно уже сделала семья наших нанимателей Тарквиниев. Наша же задача – войти в мозговую структуру этой группировки, влияющую на её политику. И не просто войти, а врасти, пустить корни.

– И это ты уже успешно делаешь! – Юлька есть Юлька.

– Ага, и вам того же желаю. Точнее – вашим детям, поскольку ближайший и самый подходящий вариант я уже захомячил для себя, – для наглядности я полуобнял Велию, которая хихикнула в кулачок.

– Хорошо, врастём, возглавим, но как это убережёт наших потомков от деградации? – поинтересовался Володя.

– Стоп! Возглавлять клан мы не будем. Зачем нам грызня в борьбе за первое место? Я говорю о мозговой структуре, а не об управленческой. Это несколько человек в окружении Арунтия, не самые крутые в иерархии клана, но самые башковитые, без которых не обходятся дебаты перед принятием любого серьёзного решения. Вот в их число мы и должны войти. Не вытесняя их, боже упаси, и даже не оспаривая их первых ролей, а дополняя их в качестве эдаких знатоков-экспертов. Наша задача – стать полезными и нужными, а главное – стоящими в стороне от обезьяньих меряний пиписьками, и этим удобными и приемлемыми для любого текущего доминанта. Именно этого положения в клане мы с вами должны достигнуть, упрочить его и передать в наследство своим детям.

– И что это им даст?

– Во-первых – освобождение от рутинной текучки, которой по прежнему будет заниматься основная семейная линия Тарквиниев. Они с этим прекрасно справляются, а от добра добра не ищут. Наши же потомки, решая головоломные технические задачи, будут развивать мозги и двигать технический прогресс клана. Во-вторых – ту малочисленную ближайшую среду, которая наиболее восприимчива к новинкам и которая в силу своей малочисленности не растворит наших потомков в себе, а сама растворится в них. Вот это и убережёт их от деградации до общего античного уровня.

– Не слишком мало – несколько человек? – засомневалась Наташка, – Четверо наших, допустим, четверо ихних, а на улице многие десятки маленьких дикарёнышей.

– Есть ещё наши слуги, которые каждый день слышат от нас русскую речь и рано или поздно начнут её понимать.

– Уже начинают, – заметил Серёга, – Мат изучили досконально!

– Думаю, что уже не только мат, и это нам тоже на руку. Самых толковых будем освобождать и включать в число своих помощников. А их дети пополнят компанию наших детей.

– Дети рабов? – фыркнула Юлька.

– А ты у нас патрицианских кровей? Кто из нас "проклятый рабовладелец" – ты или я?

– Гы-гы-гы-гы-гы! – заржали наши.

– Ещё один важный источник пополнения – это наши испанские камрады. Многие из них – не без нашей помощи – уже тоже более-менее владеют русским матерным, и это облегчит им овладение остальной частью "великого и могучего". А в ещё большей степени – их детям. И часть их тоже пополнит компанию наших детей.

– С социальной стороной вопроса понятно, – сказал Хренио, – А как быть с технологиями? Ведь никто из нас не учёный, и у нас нет под рукой ни современных технических библиотек, ни интернета. Только то, что в наших собственных головах, и не более.

– Не совсем так. Есть ещё продвинутые знания аборигенов, которые не получают широкого внедрения в их среде из-за невостребованности. Те же наработки греков, например. Или, скажем, та же самая пружинная бериллиевая бронза, которой мы обязаны нашими арбалетами и пружинными пистолями. Вы думаете, я знал современную технологию её выплавки и термообработки? Хрен там! К счастью, аборигены успели изобрести свою и ещё не утратили её к нашему появлению, а я просто обратил на неё внимание и захомячил в виде обученного ей человека. Кстати, надо мне будет обзавестись другим слугой, а Укруфа задействовать исключительно по этой части. Серёга, намёк понял? Ты у нас геолог или нахрена? Ищи мне местный источник недорогих бериллов!

– Ну, насчёт местного не знаю, а вот на Эльбе есть хорошо известное месторождение розовых бериллов – у нас воробьевит называется, в Америке – морганит.

– Но они ведь уже драгоценными считаются?

– Скорее – полудрагоценными, да и на каждый хороший кристалл приходятся многие десятки, а то и сотни некондиции, которая стоит гроши. Ты же сам помнишь аналогичную ситуёвину с испанскими аквамаринами.