Читаем Аракчеев полностью

Удаление Аракчеева со службы, объявленное высочайшим приказом 1 октября 1799 года, лишило его связь с наследником престола прежнего делового содержания. Во всяком случае, сохранение дружеских уз отныне давало явную выгоду только одной стороне — изгнаннику. Алексей Андреевич мог получить от Александра Павловича определенное содействие при возвращении на службу. Но какую выгоду имел от опального генерал-лейтенанта наследник престола? Чем мог быть полезен ему новгородский помещик? Казалось, дружбе Аракчеева с Александром должен был 1 октября прийти конец. Но произошло обратное. Александр не порвал с Аракчеевым после его позорной отставки, а постарался убедить Алексея Андреевича в том, что относится к нему по-прежнему. «Я надеюсь, друг мой, — писал наследник престола из Гатчины в Грузино 15 октября 1799 года, — что мне нужды нет при сем несчастном случае возобновить уверение о моей непрестанной дружбе; ты имеешь довольно опытов об оной, и я уверен, что ты об ней и не сомневаешься. Поверь, что она никогда не переменится».

Александр часто говорил пустые, ничего не значащие слова, но в данном случае уверения его были, как показали дальнейшие события, вполне искренними. Он сохранял дружбу с опальным Аракчеевым до конца правления Павла и не переменился в отношениях с ним после того, как стал императором.

По записям, содержащимся в камер-фурьерском журнале, видно, что Аракчеев многократно посещал Петербург и Александра в первые два года его царствования. Если в 1801 году Его Величество приглашал своего незадачливого друга отобедать с ним лишь однажды, то в 1802 году — уже восемь раз. В 1803 году Аракчеев обедал с императором сорок девять раз.

В 1802 году император Александр учредил «Комиссию для составления примерных новых штатов артиллерии». В нее не был приглашен тогдашний инспектор всей артиллерии и командир гвардейского артиллерийского батальона генерал-лейтенант А. И. Корсаков. Но пребывавшего в отставке генерал-лейтенанта Аракчеева Его Величество счел необходимым включить в ее состав. Алексей Андреевич присутствовал и в ряде лиц, подписавших проект, разработанный данной комиссией к весне 1803 года. И что любопытно, он был назван в этом списке «отставным генерал-лейтенантом графом Аракчеевым».

Однако приглашая Аракчеева к себе и оказывая ему свое благорасположение, молодой император целых два года после своего восшествия на престол не звал его на службу. Почему? Ответ на сей вопрос невозможно найти в самом Александре, в дебрях его взаимоотношений с Аракчеевым. Факт приглашения Александром на обед того или иного сановника всегда служил явным признаком личного благорасположения Его Величества к нему. А число таких приглашений довольно точно отражало степень данного благорасположения. В тех обстоятельствах, при которых Александр вступил на престол, он очень нуждался в таких людях, как Аракчеев. «Всего 23-х лет от роду, без опытности, без руководства, Александр очутился в среде губителей отца своего, которые рассчитывали управлять им, — писала в своих мемуарах графиня Эделинг. — …Он должен был скрывать свои чувства от всех его окружающих. Нередко запирался он в отдаленном покое и там, предаваясь скорби, испускал глухие стоны, сопровождаемые потоками слез». С помощью Аракчеева молодой император мог быстро поставить окружавших его сановников на подобающее им место. Аракчеев умел унижать и был в состоянии принизить кого угодно. И тем не менее Александр не воспользовался в трудной для себя ситуации услугами этого человека, а выбрал иной путь упрочения своей власти — более тонкий, более скрытый, более долгий.

Данный выбор был продиктован Александру прежде всего обстановкой, возникшей в русском обществе сразу после его восшествия на престол. «Вступление Александра I-го на престол России было всеобщим торжеством, — вспоминал очевидец мартовских 1801 года событий в Петербурге М. Леонтьев, — смело можно сказать, что ни один государь не видал при начале своего правлении такого восторга своего народа, каковой произведен был во всей столице одною мыслью, что император у него — Александр! Где бы ни являлся сей юный и прелестнейший государь, как бывал окружен тысячами восхищенного народа, кричавшего «ура!» и целовавшего даже лошадь царскую». Другой современник рассматриваемых событий Д. П. Рунич глядел на атмосферу первых месяцев Александрова правления более критическим взглядом: «Суровость Павла сменилась необузданною распущенностью. Либерализм обратился в моду. При вступлении на престол Александр объявил о своем намерении царствовать по примеру своей бабки Екатерины II. Только и было разговоров, что о манифесте, содержавшем эту пошлую и смешную фразу, да о красоте юного императора и свободе, которую жаждали».

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии