Арабы и море. По страницам рукописей и книг

Таким образом, основными центрами широкой и разносторонней морской торговли арабов были сабейские порты, и не удивительно, что в международном обиходе понятия «арабский» и «сабейский» длительное время были равнозначны. Считают, что этот период терминологического симбиоза продолжался по меньшей мере до 400 года новой эры, так как Фа-сянь, китайский путешественник по Индии (между 399 и 414 годами), еще называет арабских купцов на Цейлоне сабейскими.

При Птолемее VIII Фисконе (145–116) красноморская торговля эллинистического Египта продолжала развиваться. Опираясь на свое экономическое господство в районе Красного моря и стремясь избавиться от арабского посредничества, греческие купцы Египта между 120 и 110 годами проникли в Сомали и организовали прямые морские экспедиции в Индию под командованием Евдоксия Кизика. Один из участников этих экспедиций, быть может, лоцман, по имени Гиппал, вслед за адмиралом IV века Неархом сделал в начале I века до новой эры открытие, увековечившее его имя в истории парусного мореплавания европейцев.

Муссоны Индийского океана, так же как дожди и циклоны, чрезвычайно регулярны. Моряки установили, что один из них ежегодно с конца марта до середины июня дует с юго-запада на северо-восток. От июня до середины октября длится период циклонов, и плавание на это время полностью прекращалось. В ноябре начинается обратный, северо-восточный муссон, длящийся до середины марта. Наблюдательные мореплаватели ранних веков поняли, что океанские ветры движутся не хаотически, а в силу определенной метеорологической закономерности, причин которой они тогда не знали. Выяснив существование и периодическую смену юго-западного и северо-восточного муссонов, они широко пользовались этим открытием в больших путешествиях через океан. При этом их уверенность в постоянстве погоды и нерушимости метеорологических сроков была так сильна, что на кораблях, поскольку они выходили только при ясном небе, не было никаких приспособлений для защиты от дождя или шторма. Первооткрывателями муссонов в Индийском океане были арабские моряки. На это указывают их навигационный приоритет и связанный с ним высокий уровень транзитной морской торговли, издавна соединявшей арабские порты со всеми побережьями Индийского океана. Адмирал Александра Македонского Не-арх во время похода от устья Инда к устью Евфрата вторично открыл и использовал северо-восточный муссон; характер муссона подчеркивается и двойной датой похода – 326/325 год до нашей эры, подразумевающей метеорологический период с ноября по март. Спутник Евдоксия Кизика Гиппал, стремясь из Египта в Индию, в свою очередь, вторично открыл и использовал юго-западный муссон. Таким образом, тайну кратчайших маршрутов в Индийском океане вслед за арабами рано узнали греки, а от них – римляне, которые к началу новой эры вышли не только на экономическую арену Востока, но и на политическую. Тот факт, что арабы, открыв закономерность муссонов, первыми в Индийском океане перешли от примитивного плавания в виду берегов к развитой маневренной навигации в открытом море, увековечен арабским происхождением слова «муссон»: мавсим, в котором подразумевается сочетание рих ал-мавсим, означает «отмета, отметный ветер», то есть ветер, дующий в правильные сроки, отмечающий определенное время года.

Чем меньше достоверных фактов истории Востока сохранено временем и чем чаще они перебиваются сомнительными, тем более упорным и взыскательным должен быть их анализ. Проведенный исследователями для грани двух эр, он показал, что в этом периоде, несмотря на продолжавшуюся деятельность старых портов Месопотамии и Омана и по-прежнему прочную их связь с Индией и Южной Аравией, главная роль в морской торговле принадлежала Красному морю и Аденскому заливу. После эпохи древневавилонского судоходства арабов преобладающая роль Персидского залива вновь выявляется уже в пору халифата[44], главным образом багдадского. При поздних Селевкидах в связи с захватом Палестины и Финикии создалась возможность проложить в пределах одного государства сквозной торговый путь от Индии до Средиземного моря через Персидский залив, Месопотамию и Северную Сирию. Однако Селевкиды, как и сменившие их парфянские цари, в гораздо большей степени интересовались сухопутными линиями транзитной торговли, которые, пересекаясь в столице монархии, приносили весьма крупный доход. Это был знаменитый «шелковый путь» из Китая и пути из Индии, пересекавшие Иран. Сойдясь в Селевкии, они устремлялись через построенную Селевкидами Антиохию в Пергам и Эфес, а через Дамаск – в Александрию.