Арабы и море. По страницам рукописей и книг

Инициатива греческих правителей Египта, направленная на развитие торгового судоходства в Красном море ради закрепления здесь своей экономической власти, натолкнулась на противодействие с арабского берега. Набатейцы, жившие на восточном побережье Мертвого моря и владевшие Газой, еще со времен Александра Македонского нападали на греческие корабли. Первопричиной этого, по-видимому, было осознание реальной угрозы, которую несло красноморское судоходство греков набатейской морской торговле из Аэланы (Айлы) на севере Красного моря со всем Синаем и набатейскому контролю над северным участком «дороги ладана». Знаменитый Бахрам-Гур из «Шах-намэ» Фирдоуси, которому автор XI века Абу Мансур ал-Маргани ас-Саалиби приписывает, кроме доблестей острого ума и меткого глаза, знания полиглота, пользовался для разговоров на темы мореплавания набатейским языком, и в этом сообщении надо видеть дань значению набатейского, то есть северноарабского, торгового судоходства в определенную эпоху. Набатейцы упорно отстаивали независимость своей торговли от греков. Когда военная экспедиция под начальством того же Аристона закрыла им выход из Акабского залива, они стали нападать на египетский флот в открытом море, пользуясь для этого, вероятно, гаванью Лейке Кома в Хиджазе, которая в мирное время служила их местной торговле с остальной Аравией. Упорное сопротивление Набатеи, надолго пережившее Александра Македонского и диадохов, привело в 273 году до нашей эры к походу, возглавленному самим монархом Египта Птолемеем II. Сила греческого оружия оказалась неспособной сломить набатейцев; их нападения на флот Птолемеев носили постоянный характер и продолжались вплоть до включения птолемеевского Египта и Набатеи в состав Римской империи.

Арабско-африканские торговые связи через Красное море были давни и постоянны. Неутомимые археологи, проникая в глубь земли, находят скрытые временем каменные плиты с письменами на давно исчезнувших языках. Вслед за ними пытливые историки добывают у этих недвижных осколков прошлого строки живой повести о том, что навсегда ушло из жизни. И вот заговорила погребальная стела 263 года до нашей эры из Гизы в Египте: она содержит данные, позволяющие сделать вывод, что в эту пору юго-западные арабы возили за море благовония для египетских храмов. Купцы из Аравии проникли и дальше на север: минейские и сабейские надписи, посвященные южноарабским племенным богам, найдены на Эгейском острове Делос, куда во II веке до нашей эры переместился из Финикии и Родоса центр морской торговли Восточного Средиземноморья. Постепенно перед взором исследователя раскрывается широкая панорама древней аравийской торговли. Город ал-Ула, севернее Ясриба (после-исламской Медины), был одним из опорных пунктов коммерческой деятельности минейцев. Их гаванью была Эгра. Основными центрами торговой жизни Аравийского полуострова были сабейские порты Аден и ал-Муджа. Греческий географ II века до нашей эры Агатархид из Александрии, рассказывая о том, что Аден и ал-Муджу посещают многочисленные индийские корабли, товары с которых в обоих портах переправляются по «дороге ладана», подчеркивает большую выгоду для сабейцев этой транзитной торговли, сделавшей их «богатейшими людьми в мире». Международные торговые отношения Сабы далеко не исчерпывались морскими связями с одной Индией.

Аден был местом встречи и обмена индийских и китайских товаров на египетские и финикийские. Для Китая эпохи первой династии Хань (206 год до нашей эры – 8 год нашей эры), особенно при императоре У-ди (140-87), характерен значительный рост внешней торговли, сопровождаемый проникновением китайских купцов далеко на запад. По более поздним сведениям, главной статьей вывоза служил шелк, а ввоза – стекло, металлы, драгоценности, вьючные и верховые животные. Китайские источники ханьского времени упоминают Халдею (Тяочжи), от которой после ста дней морского пути доплывают до страны, где закатывается солнце (Си Хай). Название, данное этой стране китайцами, буквально значило «Западное море»; по существовавшим представлениям, в этом море «слабая» вода, в которой тонет даже пушинка; поэтому из омываемого им царства мертвых никто не может вернуться к берегу жизни. Из Северной Индии привозились хлопок-сырец и ткани, из южной – корабельный лес, драгоценные камни и перец.

Финикия, в которой после ее включения в 205 году до нашей эры в состав монархии Селевкидов получила перевес транзитная торговля, вывозила лишь золототканые материи, стеклянную посуду и, в силу сложившейся традиции, разборные суда.