Ар Деко

Поэтому бежал я не очень быстро, а так, чтобы человек в светлом костюме, с виду не слишком приспособленный к бегу, все же от меня не отставал совсем, видел меня впереди. И он видит, я услышал ругательство, а шаги затопали чаще. Как можно дальше его увести, чем дальше — тем лучше, туда, где те или тот, кто приехал с ним на «плимуте», не смогут к нему присоединиться.

Только куда? Куда-нибудь в подворотню, подворотен тут много, только я не знаю — что в какой находится, как бы не загнать себя в ловушку, или туда, где женская компания вышла посидеть вечерком во дворе. Район тут жилой…

Одна подворотня, слева — там ворота, калитка закрыта. Вот задняя аллея, но в ней фонарь яркий светит, тоже плохо, и вообще пока близко от того места, с которого он за мной погнался. Вон еще подворотня, справа на этот раз, но за ней дворик какой-то крошечный и множество окон в него… дальше, дальше. И пусть он разозлится и запыхается.

— Стой, ублюдок! — а дышит-то уже запалено, тяжеловат он бегать, комплекцией вроде тумбочки и брюхо заметное. — Стой, я тебе кишки выпущу! — ну да, самое правильное обещание для того, за кем гонишься.

Вон опять задняя аллея, и вроде темная, и вход в нее темный, ближние фонари далеко. Как раз то, что мне и нужно. А ну ходу, мне сейчас отрыв нужен, он все равно успеет разглядеть, как я туда свернул.

Наддал изо всех сил, скорее завалил себя в поворот, чем просто туда свернул. Вон большой бак мусорный, за ним вообще темень, но он как раз на ту тень и насторожится, поэтому прямо к стене, к самому углу, и пистолет из подмышки в руку, предохранитель сбросить.

Он как паровоз дышит и топает как конь, и ходу не сбавляет. Все, включился у него инстинкт даже не охотника, охотники осторожные, а бандита, у которого жертва может уйти. Он уже роли в голове поделил, я — жертва, он хищник. Не думает больше ни о чем. Вот он рядом…

Я сбил его с ног простой подножкой, и он полетел носом вниз на грязный асфальт, а револьвер с пачками сигарет заскользил дальше, с тихим металлическим звоном. А в следующую секунду я оказался у него на спине, с сильным ударом прижав его коленом к земле, а мой ствол уперся ему в затылок.

— Не дыши даже.

— Мы тебя кишками твоими удавим! — тяжело, с сипом выдохнул он. — А за это…

— Ты из команды Антенуччи, верно?

— …на фонаре повесим и выпотрошим, ублюдок. Мы те…

Он не закончил, потому что разговаривать я и не собирался на самом деле. Я его даже узнал, он там в низовых мобстерах, наверное, его поэтому за сигаретами и послали. Мне нужно было время, чтобы перехватить оружие в левую руку, выдернуть из-под задравшейся штанины маленький «маузер», упереть его «человеку чести», если его уже в такие посвятили, в сгиб толстой шеи у самого затылка, сбросить предохранитель и нажать на спуск. Хлопнуло совсем негромко, как я и рассчитывал, а тело подо мной тут же обмякло, так быстро, словно его от электричества отключили, как Том свои пылесосы. Даже эха никакого не было, словно в ладоши хлопнули.

— Тс-с, — сказал я, обращаясь уже к трупу. — Я, может, и не убийца, но это не потому что не умею, а потому что этого не люблю. А идиоты вроде тебя часто путают вежливость со слабостью.

Огляделся. Так, вон гильза, у самой стены, подобрать первым делом. Револьвер убитого, сигареты — все в помойку, благо рядом. Так, теперь его перевернуть и карманы вывернуть… так, пачка пятифунтовых банкнот в серебряном зажиме… дорогие часы… из ценного все вроде бы. Пусть будет похоже на ограбление. Если и не поверят, то все равно задумаются.

Да, шляпа его, чуть не пропустил, тоже в мусор. Теперь его самого… не измазаться, но крови нет, пуля маленькая, патрон слабый, а умер он мгновенно, сердце тут же остановилось. Его к мусорному контейнеру, пусть найдут как можно позже, уже уборщики. В идеале его бы вообще куда-нибудь вывезти и закопать, но не думаю, что получится, машина в этом месте слишком много внимания привлечет. Да и как узнать, кто тут окажется, когда я на ней подъеду. Так что пусть так.

Тяжелый, черт, даром что совсем невысокий, еле поднял его, ухватив спереди за пиджак и пояс брюк, чуть сам не упал. Перевалил через край мусорки, выдохнул. Все, теперь надо смываться, и при этом вообще не попадаться никому на глаза. Шляпу на глаза и все светлые места обходить. И кругами, кругами к стоянке.

В переулках было пустовато, лишь несколько человек встретилось, но никто меня не разглядывал и тревогу не поднимал. Минут за пятнадцать дошел до кинотеатра, где нашел свою машину на прежнем месте в целости и порядке, завел ее и уехал, старательно неторопливо, чтобы вообще внимания не привлекать. По пути в Латинский квартал сделал крюк через совсем чужой район, остановился у очередной помойки, куда и выбросил часы и зажим для денег. Ну а деньги оставил. Не считал, но тут не меньше полусотни фунтов. Будем считать, что убитый мне за труды и нервы заплатил. Проехал потом мимо церкви и бросил их в бронзовый ящик для пожертвований, пусть хоть польза с покойного будет.