Аптечное дело

— Можешь это приберечь для меня на будущее, подонок, — проговорил я прямо в ухо Пирчюпису. Потом развернул его лицом к себе и, нанеся сокрушительный удар, отбросил в кусты. В этот момент из-за поворота показались девушки. Дальше мы пошли по аллее, которая вилась по заброшенному саду, пока наконец не достигли огромного дома. Мы обежали дом и на подъездной дорожке в лунном свете увидели машину, на которой я приехал сюда.

Я открыл дверцу. Вероника почти упала на переднее сиденье. Лариса стояла рядом с машиной и казалась очень растерянной. Ее лицо в темноте, лишенное всяких черт, походило на бледное пятно.

— Ты должен мне объяснить, — проговорила она с отчаянием, — в чем все-таки дело?

Хорошо, что Лариса не видела, как застыло мое лицо. Нужно было так много ей сказать, но сделать это сейчас не представлялось ни малейшей возможности.

— Я хочу убедить твоего отца, чтобы он сам тебе все рассказал, — промолвил я.

Сев за руль, я захлопнул дверцу, чтобы не отвечать больше на ее вопросы. Потом, нажав на стартер, резко взял с места, оставив девушку в недоумении и растерянности.

У меня хорошая память, тем более что на виллу Бурциевича я ехал самостоятельно. Уже через несколько минут мы мчались по шоссе, ведущему на Рязань.

25

Мы въехали в городок Чекрыжов, и Вероника спросила:

— Может быть, лучше сначала позвонить?

— Миркин будет стоять над вашим отцом и не даст ему возможности сказать то, что необходимо. А может быть, к телефону они ему подойти не дадут. Кроме того, вероятно, они еще лишь на подъезде к Усмановску.

— Но милиция…

Я покачал головой.

— Мне придется им обо всем рассказывать слишком долго и подробно, а потом долго убеждать их ехать побыстрее. Нет. Мы сделаем так же, как во время поездки из Москвы. Правда, ситуация хуже, но, надеюсь, мы не опоздаем.

Вероника сидела напряженно, нагнувшись вперед, как будто машина благодаря этому могла ехать быстрее.

— У нас есть еще шансы?

— Мы постараемся сделать все, что от нас зависит.

Пока мы ехали, стрелка спидометра не падала ниже ста сорока.

Вероника возобновила разговор, лишь бы не сидеть гнетущей тишине:

— Как много знает эта дамочка?

— Лариса? Думаю, она просто глупа, — ответил я. — Миркин и сам так считает. Они просто использовали ее. Я, признаться, тоже. Не помню, рассказывал ли вам, что в Москве я сделал вид, будто ей удалось поймать меня. Я думал узнать от нее что-нибудь. Она и на самом деле кое-что знала.

— Но теперь-то вы понимаете, почему Лариса попросила вас поехать к ней в тот вечер?

— Они навешали ей лапшу на уши, зная, как легко ее обмануть. Думаю, она все-таки никогда не была особенно тупа, просто не хотела заставлять свои мозги работать, чтобы не осложнять себе жизнь. Своеобразный способ достижения «социальной гармонии».

— И она позволила вам пойти на риск?

— Лариса знала, на что я иду. Она пыталась остановить меня прошлой ночью, когда я еще не все знал. Может быть, она считала, что у меня в запасе козырные, если я так в себе уверен. Она могла и переметнуться потом вновь и радоваться, наблюдая, как я сломаю себе шею. А возможно, она просто вновь отключила свои мозги. Не знаю. В своей жизни бедная девушка наделала немало странных вещей, которые непонятны даже десятилеткам.

— Мне кажется, она просто влюбилась в вас, — сказала Вероника. — Я слышала вашу историю и видела Ларису.

Не отрывая взгляда от дороги, я дымил сигаретой.

— Я не принуждал ее все это делать, — ответил я сухо. — Хотя сегодня она спасла нам жизнь, осознанно или нет. Не забывайте об этом никогда! Боюсь, что жизнь ее теперь безмерно осложнится.

Мотор работал на пределе возможностей, шины визжали на поворотах, а ветер свистел в окнах, создавая впечатление полета. Гладкое покрытие дороги и темнота, которая полностью изолировала нас от окружающего мира, усиливали ощущение большой скорости. Впереди была видна лишь дорога да вспыхивающие, как светляки, задние огни машин. Я легко обгонял их, продолжая свою ночную гонку.

Наверное, впервые в жизни я ехал, ни на секунду не задумываясь о том, что меня может остановить автоинспекция. Вероятно, именно поэтому ни одного гаишника на нашем пути не встретилось. Как будто все они куда-то разом исчезли.

Машина подъехала к очередному повороту, вдруг я узнал его и, резко нажав на тормоза, крутанул руль. Мотор зарычал, на визжащих тормозах мы влетели в отходящую от главного шоссе аллею. Мирно ехавший нам навстречу шофер, вероятно, потерял кило два веса, когда мимо него впритирку пронесся я. Аллея вела к дому Табаковых.

Только тогда Вероника спросила:

— У вас есть пистолет?

— Я позаимствовал один у Валдиса. Ведь он мне тоже кое-что должен.

Машина приблизилась к въезду в дом. Я заглушил мотор и потушил огни, остановившись в нескольких метра от каменных ворот. Потом вышел из машины и сказал:

— Сюда.