Апперкот

Когда на «Корее» сигнальщик разобрал сигнал о субмарине, поднятый над «Ушаковым», он голосом передал его в рубку. Это известие было услышано на палубе толпившейся под мостиком пехотой и со скоростью лавины распространилось и исказилось среди всей оставшейся на борту солдатской массы.

Началась паника, ведь все шлюпки уже ушли с десантом к мысу Кого, а подводные лодки «подкрадываются со всех сторон». Вспыхнула стихийная ружейная стрельба по перископам, вскоре поддержанная комендорами, поддавшимися общей панике. Но обученные артиллеристы, подстегнутые энергичными командами своих офицеров, добравшихся до пушек, и убедительными воплями с мостиков, довольно быстро осознали, что «палят в белый свет, как в копеечку», и стрельбу задробили, а вот со стрелками вышла заминка.

Из-за малой численности флотской команды в гражданских экипажах пароходов порядок на палубе удалось навести далеко не сразу. Даже после выстрелов в воздух из револьверов нескольких пехотных офицеров, совершенно потонувших в общей какофонии звуков, начатой раздачи тумаков и зуботычин моряками и своими командирами, пехота, наслушавшаяся еще на Цусиме матросских баек о неуязвимости и смертоносности подлодок, высаживала в волны содержимое своих подсумков, почти воя от страха. Несколько солдат даже успели сигануть за борт, бросив на палубе винтовки и все снаряжение. Их втянули обратно на палубы с большим трудом, немедленно отправив в кочегарку «стирать штаны и сушиться».

Конечно, столь частая раздача распоряжений и запросов, так же как и постоянное появление новых угроз, отнюдь не способствовали улучшению управляемости эскадрой и ее обозом. Рывки враздрай только усиливали общую нервозность.

Спустя всего минуту после прекращения пальбы в воду слева от «Орла», казалось прямо с воды, взлетели в воздух три ракеты цветного дыма, а следом еще одна, что по новому своду ракетных сигналов означало: «Имею срочное сообщение для адмирала». До места их старта было менее мили, но на поверхности воды ничего не просматривалось.

В этом направлении сразу ушло несколько снарядов с головных кораблей, но с «Орла» тут же одернули не в меру ретивых семафором «задробить стрельбу», продублировав его для верности ревом корабельной сирены, благодаря чему новой вспышки бестолкового огня все же удалось избежать.

Но, повинуясь сигналу, увиденному и услышанному на всех кораблях боевой линии, в недоумении переглядываясь, но все же не решаясь нарушить приказа, перестали стрелять и по японским фортам, что вызвало всплеск начальственного мата на мостике флагмана. Бомбардировку возобновили лишь после очередного пристрелочного залпа его шестидюймовок и дополнительного сигнала ракетами, семафором и фонарем.

А в ответ на ракетный сигнал с воды с «Орла» отмигали: «Назовите себя», уже не надеясь получить отзыв. Но менее чем через минуту там показался почти неразличимый низкий корпус подлодки. Через него перекатывались волны. Спустя еще минуту с ее средней рубки сверкнул ратьер, передавший опознавательный «Налима». Все это время с броненосца фонарями, прожекторами и семафором продолжали сообщать по эскадре и особо на транспорты: «Не стрелять по подлодке!»