Апокалипсис откладывается

Рой-Цох поднялся и, придерживая мантию, заспешил в трапезную, где монахи уже раздавали дымящиеся сладкие лепёшки и острые пряные травы с Островов Забвения в изобилии лежали на столах. Монахи не ели мяса. Только по большим праздникам приобщались они к белковой пище, и то лишь в случаях, если смерть Просветления заставала кого-нибудь из гостей или странствующих на каменных скамьях Мантейи. И тогда этот божий дар — труп случайного путника — монахи съедали с благодарностями и молитвами. Съедали в полном молчании, дабы священная плоть не была осквернена слабыми человеческими речами.

Рой-Цох чувствовал запах лепёшек, и его молодой, любящий работу желудок, задавал жару мускулистым ногам. Но в трапезной, сунув в рот первый пучок трав, завернутых в кусок лепёшки, он тут же начал разглядывать монахов в поисках друга, которого, собственно, и шёл повидать в эти далёкие святые края. Его молочный брат Марасах (в миру — Рамат) принял два года назад сан послушника, и Рой-Цох очень хотел теперь увидеть его. Глотая ароматный хлеб, он почти уже слышал в мыслях, как скажет возмужавшему, наверное, послушнику в лиловой рясе: «Небесных даров и раннего восхода тебе, Рами». И брат засмеётся в ответ: «А ты всё такой же худой, Рой-Це, отцовское наследство не ударило тебе в бока»…

Время шло, а лицо брата так и не возникло в толпе послушников. Где же Рамат? Время утренней молитвы давно кончилось.

Едва утолив голод, озабоченный Рой-Цох вышел из трапезной воротами Манве и поспешил по направлению к кельям. Навстречу ему по вымощенной двухцветными плитами дорожке шёл Третий настоятель. Идущие из трапезной монахи проворно уклонялись с его пути. Отступил и Рой-Цох, но настоятель вдруг сам свернул к нему.

— Господин Зароа, я не ошибаюсь? — спросил он, чуть прицокивая, на старом языке.

Рой-Цох, непонятно почему, вдруг напрягся.

— Да, господин Третий настоятель, — ответил он тихо, но дрожь в голосе всё равно была слышна.

— Зовите меня Наставник, — улыбнулся настоятель всем своим морщинистым личиком, и змеиные зубы его блеснули ослепительной желтизной. — Вы ищите брата Марасаха? Я провожу вас.

Вскоре озадаченный и встревоженный Рой-Цох был доставлен к тесной, вытесанной в камне келье. Ожидая увидеть брата, он быстро шагнул за травяную занавеску, но в келье, кроме маленьких весов, жаровни, лежанки из сухой травы и статуи Мантейи Закутанной В Плащ, не было ничего. Рой-Цох уставился на нишу, завешенную тряпкой, в надежде, что оттуда выйдет сейчас Рамат.

Третий Настоятель проследил за его взглядом и, склонившись по-лягушачьи, отдёрнул импровизированную штору. Во второй, такой же тесной келье, едва освещаемой маленькой лампадкой, действительно был Рамат — бледный и неподвижный, он лежал на циновке.

В первое мгновение Рой-Цоху показалось, что брат мёртв. В немом ужасе от увиденного он опустился на четвереньки, склоняясь перед ликом смерти, но тут настоятель засеменил, выворачивая ступни, к травяному ложу Рамата и поманил Рой-Цоха. Тот, почти раздавленный такой непочтительностью, всё-таки сделал два или три шага на четвереньках. Настоятель же зажёг от лампады тоненькую лучинку и поднёс к губам Рамата. И Рой-Цох увидел, как пламя слегка колеблется.

Не зная, как приличествует вести себя в подобных случаях, он, как и был на четвереньках, дополз до брата и сжал в ладонях его тёплые ступни. Ощущение этого тепла потрясло Рой-Цоха до слез. Он с трудом проглотил готовые вырваться рыдания:

— Так он не умер?

— Твой молочный брат Ушёл По Воде, — благоговейно прошептал Третий настоятель.

Редкий монах, даже здесь, в садах Мантейи, прославленных духовидцами и Блуждающими В Тени, отваживался на то, что совершил молодой послушник Марасах. В летописях упоминалось, что в последний раз около трёхсот лет назад к такому же поиску родника откровения прибегнул тогдашний Хранитель Плаща Мантейи. В его записях был скрупулёзно описан путь души от тела, оставленного в верхнем саду, до сиятельного Престола Раскаяния в царстве умерших.

Путь души Хранителя Плаща был ужасен. Река, отделяющая мир живых от мира мёртвых, была полна едкой, как кислота, крови. Демоны Ужаса и Забвения бродили по её берегам…

Но Хранитель побывал за рекой и возвратился.

— Есть и другие случаи Возвращений, описанные в летописях, — рассказывал Третий настоятель. — Но много и тех, кто не вернулся… Душа может заблудиться среди Теней или не найти переправы…

— Есть ли какой-то способ вернуть его? — воскликнул Рой-Цох и испугался своего, вдруг отдавшегося эхом, голоса.

— Я ждал от тебя этого вопроса, мой мальчик, — тихо ответил настоятель. — Кто-то, преисполненный любовью к нему, должен пойти за ним дорогами умерших…

«Кто-то, преисполненный любовью… Кто-то… Кто-то…» — Словно маленькие барабаны стучали во время сна в ушах Рой-Цоха. Он встал с постели разбитый и утомлённый, словно и не отдыхал вовсе.

«Но я же не прошёл и сотой доли пути Сайма. Я не знаю Сайкати и Трайи, — думал он беспомощно. — Что же смогу я… там?»

Но и другое говорил ему внутренний голос:

— Ты бывал там много раз!