Апокалипсис местного значения

— Да, Сергей Александрович, эксперимент, в некотором роде, — нисколько не смутясь ответил Радостин, — я только что сделал предложение Людмиле Васильевне. Людочке, — поправился он.

Мне хватило одного взгляда на сияющую Людочку, чтобы понять, каким был её ответ. Собственно, отношения профессора и Людочки Фоминой давно уже не являлись ни для кого секретом, и их легализация была только делом времени. Я от души обнял счастливого профессора и чмокнул Людочку в горячую щёку.

— Ребята, — сказал я с чувством, — а ну-ка, плесните и мне по такому случаю.

Просьба была исполнена молниеносно, и в моей руке оказалась наполненная до краёв пробир-

ка. Но тоста я произнести не успел. Снаружи раздался вскрик и короткая отчаянная возня. По коридору загромыхали чьи-то шаги.

— Мы ждём гостей? — спросил я Радостина.

Профессор озабоченно пожал плечами и сделал движение к двери, но она с грохотом отворилась, и в проёме появился слишком знакомый мне человек с безобразным шрамом на хищном лице. Гриффит ткнул профессора в грудь стволом автомата, принуждая его отступить от двери, и зловеще улыбнулся.

— Ба, какая компания! — протянул он с деланным удивлением. — Что гуляем?

Я промолчал, матеря себя последними словами за оставленный в сейфе «Стерх». Хотя, вряд

ли он бы помог мне сейчас — за спиной Гриффита маячили ещё двое в чёрных масках и с автоматами наперевес.

— А, и ты здесь, иуда! — Гриффит подошёл к побледневшему Клифу и резко ударил его автоматной рукоятью в лицо. Людочка вскрикнула и кинулась к упавшему американцу.

— В гостях себя так не ведут, господин Гриффит, — заметил я, едва сдерживая ярость.

— А вы, Сергей Александрович, — Гриффит, поигрывая автоматом, подошёл ко мне, — я слышал,

больше не учительствуете? Напрасно, вам это шло.

Стараясь оставаться спокойным, я сжался внутри, готовый к удару. Но Гриффит, как заправский киношный злодей, решил сначала пофилософствовать.

— В который раз мы с вами встречаемся, — спросил он довольно мирно, — в третий?

Я не ответил, чувствуя себя довольно глупо с нелепой пробиркой в руке.

— Так вот, господин Карельцев, — продолжал Гриффит, — я, знаете ли, человек суеверный, и считаю сегодняшнюю, третью встречу, последней. И только от вас сейчас зависит её исход.

— Вот как? Весьма польщён, — сказал я с иронией. — И что же мне нужно будет сделать?

— Отдать мне информацию по геномам.

— А почему вы решили, что она у нас есть? — я постарался разыграть искреннее удивление.

— Не валяй дурака, — Гриффит начинал терять самообладание. Шрам на его лице сделался пунцовым, — я никогда не поверю, что вы не сохранили для себя генный кадастр. Так что давай без

лишних прелюдий. Вы мне — геномы, я вам — жизнь. В противном случае я застрелю сначала девчонку, а потом и всех остальных. Как вам такой расклад?

Я промолчал, понимая, что на этот раз игра идёт не по моим правилам. Гриффит истолковал

моё молчание как капитуляцию и обернулся к поднявшемуся с пола Клифу.

— Ну что, очнулся, дерьмо собачье? Живо к компьютеру! Надеюсь, ты ещё не забыл, как он включается.

Клиф послушно сел за клавиатуру.

— И давай без сюрпризов, — Гриффит демонстративно щёлкнул затвором, — сколько тебе нужно,

чтобы скачать все геномы?

— Несколько минут, — буркнул Клиф, набирая код доступа.

Гриффит удовлетворённо кивнул.

Минуты, отведённые на скачку, прошли в напряжённом молчании.

— Всё, — объявил наконец Клиф, вынимая из компа миниатюрную флэшку.

Я стиснул зубы от собственного бессилия. Надо же было пройти через столько терний и так глупо всё проиграть!

Гриффит спрятал флэшку в карман и почти дружески улыбнулся.

— Прощайте, господа аномальщики, — сказал он, пятясь, — приятно было повидаться. А теперь вам нужно поспать пару часов, чтобы вы не наделали никаких глупостей, пока я буду пробираться к границе. Хамид, — позвал он одного из своих громил, — разберись с ними.

С этими словами Гриффит и его второй мордоворот скрылись за дверью. Хамид, забросив за спину автомат, выхватил из кобуры «Страйкер». Повинуясь скорее наитию, чем какому-то плану,

я плеснул ему в лицо шампанское из пробирки. От неожиданности он выстрелил в меня, не успев

прицелиться, и промазал. Игла с транквилизатором впилась в стену в дюйме от моего плеча.

Второго шанса я ему уже не дал. Упав на пол, я подсёк его ударом ноги, и Хамид, заорав что-то

по-арабски и, уже падая, выстрелил. На этот раз игла угодила в потолок. Не дожидаясь третьего выстрела, я вцепился в запястье араба и, вывернув его, взял на болевой хват. «Страйкер» упал на

пол.

Но я недооценил противника. Хамид обхватил свободной рукой мою шею и начал меня душить. Я ослабил хватку и мгновенно оказался под арабом. Не знаю, как бы закончился этот поединок, если бы не профессор, хвативший моджахеда по голове тяжеленной подставкой от микроскопа. Хамид охнул и сразу обмяк.

В этот миг в дверь ввалился второй араб, вернувшийся на шум драки. Он мгновенно оценил обстановку и вскинул автомат, что-то крича на своём языке. Скрытый телом Хамида как щитом, я подхватил с пола «Страйкер» и выстрелил. Промазать с пяти шагов в такого детину было невозможно.