Аплодисменты

Годы-то летят. «Пять вечеров» и «Старые стены» можно осилить, скажем, лет еще и через пять-семь. А вот музыкальные роли, для которых я и пришла в кино, безвозвратно и навсегда уходят. Даже страшно, если вдуматься — «навсегда».

Хороший режиссер музыкального жанра — дефицит. В кино я так и не встретилась в настоящим музыкальным режиссером. Кто-то начинал в музыкальном, но, встретившись с трудностями жанра, потихоньку уходил в «обычное кино»… Наверное, из-за отсутствия музыкальной режиссуры я постоянно подавляла в себе музыкальные мечты, не позволяла себе фантазировать.

И вот, впервые в жизни, решила за себя похлопотать и обратилась с просьбой-письмом к нашему кинематографическому начальству.

«…Все музыкальные работы последних лет я сыграла на телевидении у талантливого режиссера Евгения Александровича Гинзбурга. Этот режиссер обладает мобильной работоспособностью, умеет заразить весь коллектив: актеров, балет, оркестр, композитора, балетмейстера и даже директора картины — своей идеей, а главное — верен музыкальному жанру. От всей души прошу Вашего содействия помочь снять на студии „Мосфильм“ музыкальную картину, где бы я сыграла роль, а режиссер Е. Гинзбург был бы на время съемок фильма освобожден от работы в музыкальной редакции телевидения… С уважением, Ваша актриса такая-то»…

«Рецепт ее молодости» — мюзикл по пьесе Карела Чапека «Средство Макропулоса».

Литературный сценарий написан Александром Адабашьяном. Мы были в кадре актерами в «Пяти вечерах» и в «Полетах во сне и наяву». А быть в кадре — самая верная проверка-знакомство. И, наверное, потому в его литературном сценарии я просто увидела себя! Говорит героиня вроде словами Чапека, а я слышу себя.

Этот сценарий дал последнюю в жизни возможность быть на экране молодой, не стесняясь своего настоящего возраста. Ей тридцать — говорят о ней в фильме, а может, и меньше — сомневаются другие. И я бесстрашно пошла на одоление этой почти двадцатилетней разницы. Таково условие игры. Ведь к концу картины героиня скажет: «Мне триста тридцать восемь!»

…Сейчас происходит замечательная процедура. И я внутри уже заранее примолкла — ни смешков, ни выкриков, ни-ни. Сейчас я сижу в кресле художника-гримера Тамары Сергеевны Гайдуковой. Мои руки, привыкшие вспрыгивать к лицу и прическе, тихо лежат на коленях. Можно закрыть глаза и ничего не проверять. И так полтора часа. Характер этой женщины я изучила еще на картине «Сибириада». Потому до конца расслабляться не следует. Настроение может измениться в одно мгновение. Сейчас главное — не помешать ее работе ни внешним поведением, ни, что самое непростое, внутренним волнением, которое моментально передается и ей. Она редкий человек, который говорит в глаза все, что ты заслуживаешь, как бы это и ни было порой неприятно. Зато все о себе знаешь.

«Искать образ» — это выражение бытовало на студии, когда я только делала первые шаги. Сейчас его произнесла Тамара Сергеевна. Оно мне даже показалось старомодным. Да, да, ведь раньше-то сколько было поисков грима, черточек, теней, бровей. «Первая фотопроба», «фотопроба № З» — написано на обратной стороне фотографии. Значит, была еще и вторая. Теперь зачастую грим не грим — просто тончик, реснички, причесочка.