Анжелика. Путь в Версаль

Португалец продавал серый янтарь, тонкий фарфор. Провансалец выкладывал на прилавок апельсины и лимоны. Турок расхваливал персидский бальзам, ароматические воды из Константинополя. Фламандец привез свои знаменитые картины и сыры. Это был Новый мост во вселенском масштабе, в шуме колокольчиков, флейт, дудок, тамбуринов.

Дрессировщики показывали животных, чудеса природы привлекали публику. Парижане приходили посмотреть, как под звуки скрипки танцуют крысы, а мухи, размахивая соломинками, сражаются на дуэли.

В публике соседствовали простолюдины в лохмотьях и порядочные люди. Каждый приходил на Сен-Жерменскую ярмарку не только чтобы увидеть отливающие всеми цветами радуги прилавки, но и насладиться свободой нравов и поведения, чего нельзя было найти больше нигде.

Все там было предусмотрено, чтобы ублажить чувства.

Безудержный разгул соседствовал с обжорками, украшенные зеркалами и золотом прекрасные кабаре – с притонами для игры в брелан или ландскнехт.

Не было там парня или девушки, одержимых любовным бесом, которые не могли бы найти удовлетворения своей страсти.

Но во все времена цыгане оставались главной притягательной силой Сен-Жерменской ярмарки. Со своими акробатами и предсказателями они на ней были королями. Уже с середины лета можно было видеть караваны их повозок, груженных женщинами и детьми вперемешку с кухонной утварью, ворованными окороками и курами. Повозки волокли тощие клячи с заплетенными гривами.

Надменные и молчаливые мужчины с длинными черными волосами под украшенными перьями шляпами, в тени которых угольками горели глаза, тащили на плечах бесконечно длинные мушкеты.

Наблюдая за ними, парижане ощущали жадное любопытство своих отцов, которые в 1427 году впервые увидели, как у стен Парижа появились эти вечные скитальцы с кожей цвета самшита. Их прозвали египтянами. Еще говорили «цыгане». Нищие признавали их влияние на законы воровского мира, и во время праздника дураков герцог Египетский шел рядом с принцем нищих, а высшие сановники Галилейской империи вышагивали впереди главных помощников принца нищих.

Родогон, будучи цыганом, не мог рассчитывать на высокий титул среди парижских нищих. Поэтому, по справедливости, он хотел оставить за собой окрестности тех магических святилищ, украшенных жабами, скелетами и черными кошками, которые гадалки, «смуглые колдуньи», как их называли, возводили посреди Сен-Жерменской ярмарки.

Однако Каламбреден, как хозяин Нельских ворот и Нового моста, желал, чтобы этот лакомый кусок достался лишь ему. Подобное соперничество могло завершиться только смертью одного из них.

В последние дни, предшествовавшие открытию ярмарки, в квартале постоянно вспыхивали драки.

Накануне отрядам Каламбредена пришлось беспорядочно отступить и укрыться в развалинах Нельской крепости, когда Родогон Цыган установил нечто вроде защитного кордона вокруг квартала, вдоль заброшенных рвов и Сены.

Люди Каламбредена собрались в главном зале вокруг стола, откуда как бешеный орал Жанен:

– Я уже давно вижу, к какому разгрому мы движемся! А все из-за тебя, Каламбреден! Ты совсем рехнулся из-за своей девки. Ты разучился сражаться; другие банды поднимают голову. Они чувствуют, что ты теряешь нюх; они придут на подмогу Родогону, чтобы задавить тебя. Прошлым вечером я виделся с Матросом Новобранцем…

Стоя перед огнем очагов, в свете которого черным вырисовывалась его мощная фигура, Никола стирал с груди кровь, текущую из свежей раны. Он заорал громче, чем Деревянный Зад:

– Все знают, что ты предатель, что ты объединяешь все банды, что ты встречаешься с ними, что ты готовишься заменить принца нищих! Но берегись! Я предупрежу Ролена Коротышку…

– Негодяй! Что ты можешь против меня!..

При мысли о том, что эти дикие вопли могут разбудить Флоримона и напугать его, Анжелика почти сходила с ума.

Она взлетела в круглую комнату. Но ангелочки мирно спали. Кантор напоминал амурчика с голландской картины. У Флоримона опять появились щечки. Во сне, когда опущенные веки скрывали его унылый взгляд, личико вновь приобретало счастливое детское выражение.

Страшные крики не утихали.

«Этому должен прийти конец! Непременно надо, чтобы этому пришел конец!» – думала Анжелика, изо всех сил стараясь как можно плотнее закрыть расшатанную дверь.

Она услышала грубый голос Жанена:

– Знай, Каламбреден: если ты отступишь – тебе конец. Родогон будет беспощаден. Ему нужна не только ярмарка, но и твоя девка, которую ты вырвал у него из рук на кладбище Святых Мучеников. Он нестерпимо ее хочет. Теперь или он, или ты!

Никола как будто успокоился:

– Что я должен сделать? Все эти люди, эти проклятые цыгане, там, снаружи, под нашим носом, а после взбучки, которую мы уже получили, не стоит откладывать. Иначе нас всех прикончат.

Анжелика вернулась в комнату, схватила накидку и надела красную бархатную маску, которая хранилась у нее в сундучке вместе с другими мелочами.