Анжелика. Путь в Версаль

– Да она не стоит и одного су из тех денег, что ей заплатили! Я никогда не слышала такого нагромождения нелепостей! Король вас полюбит!.. Король вас полюбит!.. Она всем говорит одно и то же!

Эту новость в дом принесла мадемуазель де Паражон. Анжелика ее не ждала, и ей понадобилось некоторое время, чтобы отделить истину от жеманной болтовни старушки. Та явилась, по своему обыкновению, к ужину, вынырнув из ночной темноты, как взъерошенная сова. На голове, словно перья, торчали ленточки и банты, цепкие глаза настороженно озирались по сторонам. Анжелика радушно предложила ей отведать вафель у камина. Филонида долго распространялась по поводу их общей соседки мадам де Гофре, которая «почувствовала контрудар дозволенной любви», иными словами, после десяти месяцев брака родила здорового мальчишку. Потом она переключилась на несчастья своих «бедных страдальцев». Анжелика решила, что речь пойдет о престарелых родителях, а оказалось, что «бедные страдальцы» – это ноги мадемуазель Паражон. И страдали они от мозолей. Наконец, окончательно запутав хозяйку длинными бессмысленными рассуждениями, Филонида услышала, как дождь барабанит в окно, и изрекла:

– На нас обрушилась третья стихия.

Потом она, видимо, решила, что самое время приступить к главной новости:

– Вы слышали, что мадам Ламуаньон выдает дочь замуж?

– Желаю ей удачи! Малышка не блещет красотой, но у семьи достаточно денег, чтобы ее отлично пристроить.

– Дорогая, вы, как всегда, все абсолютно правильно понимаете. Конечно, что же еще, кроме приданого, может привлечь в этой чернушке такого красавца, как Филипп дю Плесси?

– Филипп?

– А разве вы ничего об этом не слышали? – спросила Филонида, и ее цепкие глаза сощурились.

Анжелика взяла себя в руки и пожала плечами:

– Может, и слышала… Просто не придала этому значения. Филипп дю Плесси не сможет унизиться до женитьбы на дочери мэра. Должность у мэра высокая, это верно, но по происхождению он не дворянин.

Старая дева ухмыльнулась:

– Один из крестьян моего домена часто говорит: «Деньги могут упасть только на землю, но, чтобы их поднять, надо нагнуться». Всем известно, что младший дю Плесси вечно в долгах. Он по-крупному играет в Версале, а на экипировку для последней военной кампании потратил целое состояние. За ним шел обоз из десяти мулов, нагруженных золотой посудой и еще не знаю чем. А шелковый тент его палатки так роскошно вышит, что испанцы из своих траншей его засекли как прекрасную мишень. Однако надо признать, что этот бесчувственный чаровник отчаянно красив…

Анжелика не перебивала ее. Первое удивление сменилось растерянностью. Ей оставалось одолеть последний барьер, чтобы оказаться в лучах «короля-солнце»: выйти замуж за Филиппа. И вот все рухнуло… Впрочем, она всегда знала, что это будет очень трудно и у нее не хватит сил. Она слишком устала… Она ведь всего-навсего шоколадница и не сможет долго продержаться в среде аристократов, где ее никогда не будут считать своей. Ее принимают, но не признают… Версаль!.. Версаль!.. Блеск двора, сияние «короля-солнце»! Филипп! Прекрасный и недостижимый бог Марс!.. Ей снова суждено опуститься до уровня Одиже. И ее дети никогда на станут аристократами…

Целиком уйдя в свои мысли, она не замечала, как идет время. Огонь в камине потух, свеча стала чадить.

Анжелика услышала, как Филонида ядовито бросила в адрес Флипо, стоявшего на страже у двери:

– Ненужный человек, освободите место для блуждающего огня.

Флипо застыл с разинутым ртом, и Анжелике пришлось перевести усталым голосом:

– Лакей, сними нагар со свечи.

Филонида де Паражон поднялась с места с довольным видом:

– Дорогая, да вы меня не слушаете. Оставляю вас наедине с вашими мечтами…

Глава XXXVIII

Всю ночь Анжелика не могла сомкнуть глаз. Утром она отправилась к мессе, а когда вышла из церкви, на душе у нее стало спокойно. Но решение так и не пришло, и потому, когда после полудня настало время отправиться в Тюильри, она села в карету, понятия не имея, что будет делать дальше.

Однако оделась с особой тщательностью.

Теребя пальцами шелковые оборки, она вдруг принялась себя ругать. И зачем только было надевать сегодня это новое платье с корсажем и манто[7] и с тремя юбками – одна цвета конского каштана, другая осенних листьев, а третья первой зелени? Верхнюю юбку покрывал вышитый тонкой золотой нитью и жемчугом узор, похожий на сверкающие оленьи рога, и таким же узором были украшены зеленые кружева на вороте и манжетах. Анжелика специально заказывала их в ателье в Алансоне по эскизу мадам де Муан, придворной мастерицы по декору. Это платье, роскошное и в то же время строгое, она приберегала для вечеров, где собирались аристократки, к примеру у мадам д’Альбре. Там не приветствовалась легкомысленная светская болтовня. Анжелика знала, что это платье прекрасно сочетается с цветом ее глаз и вообще очень ей идет, хотя она и слегка постарела.