Антропогенез

– А что нам разве лишняя публика помешает для откровений? – сказал саркастично Соком.

– Они тебе вряд ли что-то расскажут, у них нет для этого повода, да лишнего знать не хотят!

В этот момент один из бойцов открыл рот и показал Сокому обрубок языка.

Соком, поняв все, кивнул Академику.

– Ну что, начнем, – сказал Академик, передав Сокому защитную маску и пригласил его в шлюз.

– Прямо перед вами находится символ наших технологических успехов – разделочный цех, которых мы успели организовать немало! Зайдя во внутрь, вы видите крючья для фиксации людей с начальными стадиями мутаций и просто фиксаторы для мутантов, эта часть называется «приемный бокс» с одним приемочным доком! Пока он пустует, ждем следующую партию, но думаю к концу нашего рассказа вы все сами увидите. Здесь несколько тысяч жестоко истязали по вине одного ученого – Марины Львовны! Ее вам представили не иначе, как ярчайший пример медицинского светила с ордой поклонников и спасенных, а также кучей патентов, как генератора новых идей. Вам подсунули ложного идола, чтобы помешать вам видеть все то зло, что совершается нашими же руками в погоне за новыми идеалами! Пройдемте в следующий блок, там идет подготовка к основной операции, отсортировка ну и отбраковка, главное, чтобы жертва оставалась живой и в сознании, тогда можно получить чистый мутаген, а если жертва уже умерла или сильно ранена, то и мутагена у нее уже может не быть или она его весь израсходовала на закрытие ран. Раненные или мертвые идут в правое крыло, и части больших мутантов идут туда же, там процедура изъятия мутагена.

Сергей пытался представить, каких мутантов сюда привозят, но видя желтые следы мочи и кала на полу, и остатки тряпья в углу, уговаривал себя, что это уже глубоко мутировавшие твари, те, что уже изменились сильно и лишь только чуть-чуть похожи на людей.

– Пройдемте дальше в основной цех. – сказал Академик и, снимая маску с лица, вошел через шлюз в следующий цех.

По глазам больно ударили лампы дневного света, чувствовалось, что в помещении избыточное давление и воздух быстро меняется, тому подтверждение было отсутствие любых запахов. Над каждым операционным столом висели различные механизмы и аппараты неизвестного медицинского назначения, так же были оборудованы подвесными мониторами рабочие места, всего было шесть операционных столов. При входе в углу висел сенсорный экран, на котором происходил контроль за температурой воздуха и влажностью, также отдельным символом отображалась кратность воздухообмена. Кроме того, имелись столы для медицинских инструментов и операционные светильники. Были механизмы с зажимами для перекладывания и различных манипуляций над зафиксированным мутантом.

В противоположной стороне виднелся вход в помещение для хранения инвентаря и даже помещение отдыха персонала. Персонал, увидев нас, перестал проводить уборку на местах и просто замер, а пару охранников, стоявших без участия в углу, подняли свои автоматы в нашу сторону, но Академик жестом показал, что все в порядке и они опустили стволы, но следить за нашим шествием не перестали, так как Соком своего оружия не опускал.

– Ну так вот, позвольте мне рассказать всю правду о Марине Львовне глазами каторжанина, что стал мужчиной в первый раз в местах лишения свободы и, не найдя смысла жить на свободе, впитал в себя всю культуру и быт тюремной жизни. Я был близок к народу потому, что во главе всего стоит у меня Братство, Равенство и только потом – Свобода… и народ у нас криминален, а криминал, а точнее арестантское сообщество народен. Так что народ у меня в крови, но я восхвалял эту женщину, пока нас под угрозой смерти не заставили убивать детей в роддомах и молодых матерей, зачищать детские сады, сжигать целые школы, так как они подверглись первой волне мутаций, дабы их родители и родные не мучились, видя изменения в их родных чадах, дабы остановить порождения новых тварей. Все во благо!

Академик достал платок и обтер пот со лба, явно это ему тяжело давалось, Соком не стал задавать вопросов, дождавшись пока он сам не предложит. Академик, немного сгорбившись и как-то нелепо разведя руками в стороны, произнес:

– Вся эта ёбаная медицина, со всеми этими ёбаными учеными не стоит ни единой детской капли крови, что пролилась от наших рук, зная тогда то, что знаю я сейчас, я бы долго лил ее кровь и всех тех, что сидят там в бункере на безопасных креслах, жрут от пуза и не думаю, как жить завтра. Я бы их всех собрал вместе и отправил в этот холодный жестокий мир, пусть попробуют выжить, а я бы им советы давал, как лучше это делать! Не стоит победа таких жертв и даже то, что часть идет на спасение людей, еще большее зло! Она, подсадив всех на мутаген, будет угнетать целые поколения и кормить нас мифами о небывалых возможностях этого средства, обретая целые армии своих сторонников.

Но пути обратно нет, знаешь, что делают с заключенными, которые пришли по неправильным статьям? В общем, тех кто обижал женщин и детей на зоне, ждет долгий и мучительный срок, с целым парком извращенных издевательств.