Антропогенез

– Вообще, на самом деле никто не понимает, чем мы тут занимаемся, но тебе часть расскажу, пока передышка есть. У каждого есть своя работа, отгремело сражение, твари преследуют отступающих военных, где-то перегруппировываются и стараются нагнать отступающих, при этом военные показывают полную свою дезорганизованность, скармливая тварям обманки. Ракетными залпами делают бреши в ордах мутантов. Наши же честные пацаны в это время продвигаются максимально скрыто к полям боя, там и разделочные цеха, и похоронные бригады, и медицинские бригады. Помимо мертвых тварей на поле боя могут быть и раненые наши, и просто те, кто в беспамятстве, а также недобитые твари, которые были ранены не сильно, таких мы стараемся в плен взять, а остальных добиваем на месте. С нашей стороны- это акт милосердия, в котором мы объединяем посвящение молодых бойцов и испытание их воли. Пока еще на испытательном сроке бойцы всякие бывают, там и трактористы бывшие и охотники, да разный народ, брать таких в реальный бой, где уже все команды слажены, опасно. У многих из них прям там от увиденного «кукуха» едет, а некоторые уже пришли на вольтах, так вот мы и проводим, так сказать, естественный отбор, если замечаем опасные странности там же прикапываем на всякий случай. Да, пробовали и разговаривать, и отпаивать, толку мало, кто там же на месте пулю в лоб пускает сам себе, кто-то пытался угнать технику и сбежать, кто-то пришел с целью нас угробить, а кто-то сам себе командир, мотивы у всех разные и зачастую они являются основой для этих людей. Так что тут всем мерило наступает!

И, уже обращаясь к Баклану, Академик продолжил:

– Кому тут альма-матер, учим молодых бойцов врагов добивать, вырабатываем жестокость, непоколебимость и правила выживания прививаем, да и боевой опыт, умение обращаться с оружием, работать в команде. Дерьмо же человеческое, что всплывает с пеной, тоже чистим! Поверь, мы умеем видеть людей насквозь! А уже готовых и проверенных бойцов у нас с радостью разбирают научники, разведчики и другие. А многие не проходят проверку и остаются здесь.

– А, те кому ваши законы не нравятся, вы тоже там же прикапываете? – спросил Соком, стараясь найти более уверенную позу.

Заданному вопросу Академик не смутился, а даже с каким-то энтузиазмом начал объяснять:

– Поверь, новый мир только для тех, кто готов выживать и бороться, те среди нас, у кого зона в голове осталась или «разговоры хотят про жили-были порожняком гонять», тут уже не выживают. Так что запомни, для таких, как ты, у нас одно правило – «Западло в жопу ебаться и голодным остаться».

И Баклан начал в такт сказанных слов головой мотать, Академик же прихлебнул чай и, уже обождав пару секунд и посерьезнев, сказал:

– Да, Братишка это еще не все. Самое главное действо и почти священное для наших отрядов – это сбор остатков вооружения и добыча мутагена. После боя у нас не так много времени, чтобы переработать такое количество мутантов, тем более, что мутанты тоже поедают своих собратьев, чтобы быстрее развиваться, также стремятся в первую очередь съесть главных тварей. Часто внешние рейдеры тоже поспевают к трофеям, но тут кто раньше успеет, тоже мародёрствуют, сдают в основном нам же, хотя многие уже поняли, как мутаген использовать.

– Академик, скажи, чем я хоть помог? Сколько я уже тут валяюсь?

– Сегодня уже идут третьи сутки, Братишка. А все в цвет, там шепнул, что нападают, там сказал, что убегает ретранслятор, там одну засаду раскрыл, да в конце ты вообще огонь как помог, на тебя вся орда тварей, как на манок, пошла, вояки даже повизгивать от радости стали, когда твари потеряли строй и, просто не считаясь с потерями, на наш маленький отряд буром пошли, вообще стреляли все, как в тире, почти сутки, да наших не так много погибло, только по глупости, так что твоя официальная доля от вояк будет еще с нашей стороны не слабо так подогрета. Все спи, Братишка, если что надо, вон Баклану говори.

Соком еще пытался задать пару вопросов Академику, но тот неуклонно не отпускал рацию, и то и дело кому-то прилетало по шапке. Откровенно чувствуя себя словно его переехал каток, Соком уснул глубоким сном. Изредка просыпаясь, чтобы глотнуть воды и что-то в рот закинуть, потом опять засыпал.

В одном из таких снов ему приснилось огромное поле с мертвыми людьми, которые стояли в доспехах, кто пеший, кто на коне под солнцем и просто гнил, ожидая приказа от невидимого командира. Он стоял вместе с ними и просто ждал, понимая, что команды не будет и весь ужас пережитых дней разом навалился на него осознанием, что тот самый командир – он сам, ни дыхания, ни горла, ни легких уже нет и нечем издать ни один звук.

Глава X