Антивыборы 2012

В советские времена на Западе любили показывать одну нашу деятельницу международного коммунистического движения, которая с гордостью заявила перед телекамерами, что в Советском Союзе секса нет. Деторождение было, а секса не было. Точно с такой же гордостью она могла заявить, что в нашем тогдашнем советском обществе не было места потреблению. То есть общество было, а потребления не было. Было «обеспечение населения товарами первой необходимости». С потреблением подобный распределительный процесс, как очевидно, не имеет ничего общего. Это нечто более близкое к общественному питанию. «Дефицитные товары» (а в эту категорию в последние годы существования советской власти попали даже водка, спички и соль) распределяли по карточкам, по спискам, по записи, по знакомству, но куда реже нормальным путем. Прежде всего, не было товаров, равно, как и услуг которые можно было «потребить». И, несмотря на зазывные плакаты «Накопил — купил!», призывавшие население делать вклады в сберегательную кассу, купить что-то стоящее было практически невозможно. Я сам простоял в очереди за вазовской «копейкой» ровно три года, а уж про дачные и жилищные кооперативы и не говорю. Это было даже не спецраспределение, а спецотобор. (См. фильм «Гараж»). Все это было тем более унизительно и позорно, что советская пропаганда ежедневно выдавала на-гора оптимистические реляции в духе «Жить стало лучше, жить стало веселей!» и пыталась убедить всех, что «родные партия и правительство неустанно заботятся о благосостоянии трудящихся».

Узколобость и культурная ограниченность советских лидеров привела к тому, что кризис потребления стал всеобъемлющим социальным кризисом, который и перерос в идейный, в неверие в коммунизм, который вполне можно было после смещения авантюриста и дурака Хрущева перевести на нормальные рельсы цивилизованного развития. Увы, этого не произошло. Крах социализма в России и становление капиталистического метода хозяйствования воленс-ноленс поставили ребром вопрос о необходимости потребления. Ибо без оного не будет капитализма. Это вовсе не означает, как в свое время доказал Карл Маркс, по трудам которого до сих пор в развитых индустриальных странах готовят специалистов к практической работе, что «капиталистическое производство имеет своей непосредственной целью потребление». Это иллюзия, выдаваемая за действительность идеологами мира торгашества. Истина же заключается в том, писал Маркс, что «капитал и самовозрастание его стоимости является исходным и конечным пунктом, мотивом и целью производства; производство есть только производство для капитала, а не наоборот». Если начать говорить афоризмами, это означает, что «без потребления нет накопления».

Само по себе потребление — явление сложное и его ни в коем случае нельзя сводить к оплате товара у кассы универмага. Как только первобытный человек перестал потреблять рядом сидящего, у него возник целый ассортимент потребностей. Как и Адам, изгнанный из рая, он обнаружил необходимость прикрыть свой грех, с чего и начались первобытная haut couture (высокая мода). Массовое потребление в свою очередь поставило на поток рrêt-a-porte (готовое платье) и неуемная «индустрия моды» стала с тех пор бурно развиваться. В потреблении, выходящем за рамки борьбы за физическое существование, теперь в той или иной степени участвует подавляющее большинство населения даже в период кризиса. За последние 40 лет ХХ века личные расходы на товары и услуги во всем мире возросли более чем в четыре раза — с 4,8 млрд. долларов в 1960 году до 20 млрд. в 2000 году. Еще идеолог «новых левых» Герберт Маркузе подметил в начале 70-х в своей книге «Одномерный человек» такой феномен общества потребления, как «ложные потребности». (См. Herbert Marcuse.One Dimensional Man. Г. Маркузе. «Одномерный человек: Исследование идеологии развитого индустриального общества» М: ООО «Издательство ACT», 2002.) Суть этого понятия проста — потребитель закупает те товары, без которых он вполне может обойтись, но реклама и иные меры стимуляции вплоть до прямой манипуляции сознанием, заставляют его идти на эти затраты. А это, в свою очередь, стимулирует производство и — уже по Марксу — способствует росту капитала.