Антивыборы 2012

Величие России может быть достигнуто только под руководством подлинно национальных лидеров в результате последовательного осуществления национально ориентированной стратегии. Стране нужна поэтому общепризнанная национальная идея, государственная идеология. На протяжении российской истории она принимала различные формы. Но суть ее, так или иначе, сводилась к укреплению центральной власти и оправданию в глазах народа ее действий, как тех, что осуществлялись в интересах народа, так и тех, что народ не устраивали, но укреплению государства способствовали. После крушения коммунизма идеология была вообще бранным словом у демократов. Но по мере того, как демократы укрепляли свою власть и пытались в этих целях привлечь на свою сторону российский электорат, идеологию реабилитировали. Как и следовало ожидать, и демократы, как и их предшественники в Российской Империи и в СССР, занялись поисками новых способов укрепления государства и мобилизации для этого дела народной поддержки. И, как водится, пришли к выводу, что все новое — это хорошо забытое старое. Перехватив у КПРФ практически все идеи социального обеспечения, включая вечный лозунг Зюганова о школьных завтраках, демократы вслед за коммунистами объявили себя государственниками. Подобная трансформация сразу же вызвала критику все в тех же правозащитных кругах, которые и в РФ, как в советские времена, борются за права человека, неизменно принимая в этой борьбе сторону ущемленных в правах граждан, а не государства. Достаточно для этого посмотреть список исков к РФ от ее граждан в Страсбургском суде. Большинство правозащитников диссидентствует, таким образом, в силу своих убеждений. Какая-то часть потому, что диссидентство и противопоставление гражданина государству стало их профессией и хорошо оплачивается с Запада. В любом случае восстанавливается ситуация, типичная для советских времен — защита интересов государства далеко не всегда равнозначна защите интересов и прав граждан. А значит, и сама идеология государственности подвергается критике, т. к. противоречит западной концепции прав человека, утвердившейся в результате Великой французской революции. Критике, в первую очередь, со стороны «новых западников».

Весьма показательна в идеологических дебатах последних лет статья Д. Е.Фурмана, главного научного сотрудника Института Европы РАН, и профессора П.Р. Палажченко, эксперта Горбачев-фонда, «Шаг от предательства до преданности и обратно. Об идеологии и психологии «государственности» в России». (См.: «Независимая газета», 18.11.2008.) «Эта идеология формировалась на протяжении всей нашей истории, принимая новые формы в царском, советском и постсоветском периодах, — говорится в этой статье. — Ее первая форма — царистская идеология «православия, самодержавия и народности». Она пала вместе с царизмом, но возродилась в новой форме, как «теневая» идеология советской власти. По мере того как Сталин создает мощное государство, оно начинает осмысливаться как новое воплощение Российской империи, а сам Сталин — как новое воплощение таких строителей империи, как Иван Грозный и Петр Первый. Это осмысление создавало дополнительную идейную легитимацию советской власти и, несмотря на противоречие идеям марксизма-ленинизма, в явное столкновение с ними не вступало. Ведь в рамках этой идеологии марксизм-ленинизм воспринимался как новая форма скрепляющей империю символики (раньше православие, сейчас — марксизм), лояльность которой — неотъемлемый компонент лояльности государству. Эта идеология позволяла быть преданными «делу партии», оставаясь совершенно равнодушными к содержанию партийной идеологии — как в царское время можно было быть православным, не интересуясь, есть Бог или нет. По мере упадка официального марксизма роль идеологии государственности, увеличивалась, и при Брежневе она даже стала выходить из тени, иногда противопоставляя себя официозу».

Уточню один важный для понимания направления мыслей авторов момент. Во времена Брежнева и после него вплоть до развала СССР, «государственниками» называли себя члены «русской партии» в КПСС, т. е. сторонники воссоздания русского национального государства, о которых говорилось выше. Конечно, с официальной марксистской идеологией их взгляды не совпадали. Они были гораздо ближе к позиции лидера ленинградских коммунистов Вознесенского, который выступал за создание Компартии и Правительства РСФСР, за что и был по приказу Сталина расстрелян. Эти государственники в своем «русском подполье» никогда бы не пошли на то предательство, которым отметился в истории России Борис Ельцин, подписавший вместе с такими же предателями, как он, смертный приговор Советскому Союзу в Беловежской пуще, ради обретения «независимости РФ». Так что государственник государственнику рознь.