Antisex

Мы начали его строительство почти в самом начале нашего пути, нашей борьбы за будущее человечества, и уже через год-полтора, хотя сооружение и комплектация Храма были еще далеко не закончены, первое поколение его сотрудников приступило к выполнению своей нелегкой, но такой нужной миссии, Работа «храмовников», как мы их теперь называем, в те времена почти полувековой давности была гораздо сложнее, следствие длилось дольше, поскольку применялись устаревшие методы дознания, но они все равно умели добиться впечатляющих результатов.

Я встряхнулся, расправил плечи, покрутил головой, чтобы взбодриться и отогнать мысли о Храме — всегда пугающие и неприятные, несмотря на мое восхищение «храмовниками» и тем невероятно сложным и нужным делом, которому они отдают всю свою жизнь без остатка. И вновь я мысленно перенесся в прошлое, на ту площадь, где мы, затаив дыхание, боясь проронить хоть одно слово, слушали Артема.

Конец своей речи тогда, на городской площади, Артем произнес, чуть понизив голос, потому что вокруг стояла такая тишина, что, казалось, было слышно, как мухи пролетают.

— Теперь я скажу то, что очень многим не понравится — разносился над площадью его голос. — Но самые разумные из вас поймут, как я прав. И смогут убедить несогласных в моей правоте. Итак, внимание: отныне семья провозглашается вне закона.

По площади прошел рокот, будто зашумели морские волны, однако через минуту опять воцарилась абсолютная тишина. Еще бы — каждый стремился услышать основополагающие правила наступающей новой жизни.

— Семья, — говоривший будто вбивал слова в уши каждого слушателя, — замыкает человека в тесный, душный мирок сугубо личных переживаний. (Тут у меня, помнится, даже сердце екнуло: он как будто прочитал мои собственные мысли по этому поводу). Семейный человек тратит время, эмоции и внимание на так называемую «вторую половину», детей, стариков-родителей и прочую родню. А сейчас каждый должен работать для всех, а не растрачивать силы и энергию всего лишь на нескольких человек, своих так называемых близких. Мы должны стать, как пальцы единого сжатого кулака, иначе нам не прорваться сквозь эту гарь, не победить голод и жажду, не отстроить заново жизнь! Все согласны? — крикнул он в рупор, и толпа ответила невнятным ропотом, потом опять притихла, и в наступившей тишине заключительная часть Артемовой речи зазвучала, как набат, как призыв ко всем нам собраться для решающего удара:

— Слушайте все! С этой минуты мы бойкотируем семейные связи, а, следовательно, объявляем бойкот и любым отношениям, приводящим к созданию семьи в любой ее форме и в любых ее проявлениях. Бойкот — любовным интрижкам, заигрыванию, флирту, всякой так называемой «любви» и всяческому бесконтрольному сексу. Половой акт, как тут многим известно, — неразумная, а в наши дни просто-напросто преступная трата человеческой энергии! Это излишнее расходование драгоценного кислорода из-за учащенного дыхания, это — повышенный аппетит и жажда, это опасность незапланированной беременности, родов и ненужных младенцев, поскольку с противозачаточными средствами нынче, естественно, совсем туго. Такого безобразия мы допустить не можем! Общество, которое мы строим, должно стать союзом сильных, активных, разумных, целомудренных — подчеркиваю! — целомудренных людей, искренне желающих бороться за возрождение жизни и цивилизации!

Люди на площади молчали, а голос Артема реял над нами, как знамя:

— Однако бесспорно то, что наше общество должно воспроизводиться, прирастать молодыми членами! И, стало быть, дети должны у нас появляться, с этим ничего не поделаешь! Пока ничего не поделаешь. Ничто и никто не должны препятствовать нашей работе в области высокотехнологичных методов воспроизводства людей.

Вы все знаете, что подобные работы интенсивно велись еще до Катастрофы, и нам есть на что и на кого опереться. Вот основные направления, к реализации которых мы должны приступить немедленно, несмотря на все трудности и разруху! Во-первых, это целенаправленная, интенсивная работа по совершенствованию методов искусственного оплодотворения и создание «искусственной матки»!