Антиквар

— Роскошный был наган: девятьсот десятого года, самовзвод, с клеймом Сестрорецкого оружейного… Следовало бы, конечно, его привести в негодность, но я решил повременить. Можно было достать патроны, я хотел пострелять в тайге… Но ко мне неожиданно нагрянули. Нашли. Полное впечатление, знали, что искать. Тебе ничего не говорит такая фамилия — Летягин?

— Ещё как говорит, — сквозь зубы процедил Смолин. — Слышали краем уха про наши неприятности? — Он зло покрутил головой. — Шевалье, и они вам начали тупо шить статью? Как примитивному Ольховскому блатарю?

— Пожалуй, всё так и выглядело… — он улыбнулся не то чтобы хищно, но определённо не по-стариковски. — И протекало крайне серьёзно… правда, по моим впечатлениям, этот майор Летягин человек всё же чуточку примитивный и пробовал на мне свои следаковские штампы так, словно я этакий интеллигент-пианист, а не старый хрен гораздо более забавной биографии… Но, ты правильно подметил, прессовал он меня всерьёз.

— И вы ни словечком не обмолвились? — негодующе вскинулся Смолин. — Рапиркой со мной махали как ни в чём не бывало?

— А зачем?

— Я бы обязательно что-нибудь придумал…

— Не сомневаюсь и ценю… — Шевалье тонко улыбнулся. — Однако, если мне память не изменяет, кто-то совсем недавно категорически отказывался от всякой помощи, заверяя, что привык свои проблемы распутывать сам… Мне это тоже свойственно. Ситуация была не самая провальная. Другое дело, что мне отчего-то настойчиво шили в продавцы этого самого нагана именно тебя. То-то я тебя и предупреждал намёками… извини, что намёками, но тогда ещё всё обстояло не так явно. Это позавчера означенный майор Летягин из кожи вон лез, чтобы я признался: ты мне его продал, и точка, им, мол, точно известно, чуть ли не свидетели есть… Ну а поскольку истине это никак не соответствовало, я на дурацкий манок не поддавался. Стоял на том, что купил его у неизвестного мужичка, коему он, по заверениям, достался от деда-унтера…

— И на какой стадии всё?

— Да, можно сказать, в стадии полного завершения, — не без законной гордости сказал Шевалье. — У меня, Базиль, масса бывших учеников и просто людей, по-доброму ко мне расположенных… Как-то так получилось, что, когда наган попал к экспертам, в стволе уже красовалась изрядного диаметра дыра, боёк был спилен, а в дуле имелась заглушка, что моментально выводило данный предмет из категории огнестрельного оружия… Для господина Летягина это было большим шоком. Но кто ж ему виноват? Протокол изъятия они писали сами — а там ни словечка не было о наличии дыры… но и ни словечком не упоминалось о её отсутствии… Оказались настолько благородны, что даже вернули вчера.

Он выдвинул ящик стола и положил перед Смолиным глухо стукнувший наган, и в самом деле украшенный просверленной в дуле, под шомполом, внушительной дырой не менее пяти миллиметров в диаметре. Смолин взвёл курок — боёк и в самом деле был спилен на добрую треть (причём и боёк, и дыра старательно замазаны чем-то вроде машинного масла с пылью, чтобы выглядело так, будто проделано всё давненько).

— Тут моментально возникают закономерные вопросы, — сказал Смолин. — Кто-то должен был, пардон, заложить. Вряд ли вы его показывали всем и каждому и таскали в кармане повсюду…

Шевалье развёл руками:

— Ну, от подобного никто не застрахован. Вряд ли кто-нибудь закладывал. Скорее уж кто-то оказался несдержан на язык…

— А у кого вы его купили, секрет?

— Секрет, извини, — сказал Шевалье. — Коли уж я человеку обещал никогда в жизни словечком не проболтаться — придётся выполнять, сам понимаешь…

— Может, сам человек и проболтался?

— Да если так — что тут поделаешь? К таким вещам нужно относиться философски, поскольку есть существеннейшая разница меж понятиями «умышленно заложить» и «проболтаться по пьянке». Согласен?

— Согласен, — проворчал Смолин. — Как говорилось в бессмертной комедии — ох, добрый ты, боярин… Я лично, по крайней мере, хоть разок болтуну в ухо залез бы…

— Не вижу надобности, — сухо сказал Шевалье.

— Хорошо, ваше право… Значит, пытались меня приплести?

— Вот то-то и оно. Речь шла только о тебе, других антикваров не затрагивали… а впрочем, с остальными-то я знаком шапочно… Но тобой интересовались так, что слюнки у них текли.

— Гурманы… — проворчал Смолин.