Аноним

— Я тоже тебя люблю. — Мы вешаем трубку, и я допиваю свой бокал вина. У меня есть сильное подозрение, что он не успеет вернуться домой к ужину. К счастью, у нас обоих полный привод на наших машинах, что является нормой для людей, живущих в горах.

Проходит десять минут. Затем тридцать, затем час. Я достаю еду из духовки и кладу на тарелку куриную грудку, картофель пальчатый и брюссельскую капусту. Вместо того, чтобы есть за обеденным столом в одиночестве, я ставлю тарелку на журнальный столик и включаю оставшуюся часть «Путешествие 2: Таинственный остров». Это один из моих любимых фильмов, потому что в нем есть Дуэйн Джонсон и Джош Хатчерсон.

Закончив есть, я ложусь на диван и досматриваю фильм. Время приближается к восьми часам, и у меня тревожное чувство в животе. Я ненавижу приставать к Джеку, но я все равно ему звоню. Телефон звонит и звонит, в конце концов переключаясь на голосовую почту. Я вешаю трубку и звоню снова. Он не отвечает.

Может, он в своем грузовике и хочет сосредоточиться на вождении по снегу? Нет, Джеку это безразлично. Он ответил бы на звонок, даже если бы он был на натянутом канате и его жизнь зависела от того, сможет ли он его пересечь. В моей голове крутится столько сценариев, почему он не отвечает на телефон, и ни один из них не является хорошим.

Проходит еще час, и я расхаживаю по полу гостиной. Последний раз я не могла дозвониться до кого-то, когда училась в колледже и пыталась позвонить родителям. Никто из них не взял трубку ни по домашнему телефону, ни по мобильному. Я поехала домой, но обнаружила пустой дом. Я ждала и ждала, пока, наконец, не вошла моя мать, ее лицо было красным и заплаканным. Моя бабушка умерла, и никто даже не подумал позвонить мне. С тех пор, когда кто-то не отвечает на телефон, я всегда думаю о худшем.

Я включаю телевизор, надеясь отвлечься от всего.

— Только что. Мы ведем прямую трансляцию с Ривер Бенд Роад в Пайнкресте. — Ривер Бенд Роад — это та же извилистая дорога, по которой я каждый день возвращаюсь домой. То же самое касается Джека и всех остальных людей, которые живут на нашей горе. Мартин Стивенс, репортер нашей местной новостной станции, стоит на снегу с микрофоном, а позади него непрерывно мигают огни пожарных и полицейских машин. Он закутан в громоздкую красную куртку и шляпу, а изо рта у него во время речи валит пар.

Его слова — это то, что заставляет мои худшие страхи ожить.

— Пока нет никаких зацепок относительно того, почему машина съехала с дороги, но мне сказали, что водитель, не пришел в сознание, и был доставлен в больницу. Мы не знаем, в каком он состоянии сейчас. Возвращаюсь к тебе, Шарлин.

Дрожащими руками я снова и снова звоню Джеку, слезы текут по моему лицу.

— Ответь на чертов звонок, — кричу я, снова звоня ему. Сердце колотится, я прокручиваю каналы, но больше никто не освещает аварию. Я хочу позвонить родителям или Оуэну, но, похоже, не могу. Как будто все внутри меня застыло.

Затем раздается звонок в дверь. Сквозь стеклянные узоры на двери я вижу, как на подъездной дорожке мигают синие огни. Мои колени слабеют, и я едва могу двигаться, но каким-то образом я открываю дверь офицеру, которого не знаю. Он старше, может быть, чуть за пятьдесят, с волосами цвета соли с перцем. Он немного полноват в середине, но все еще в хорошей форме. Меня задевают его глаза. Я вижу печаль и то, как ему неуютно, находясь у меня на пороге.

— Я офицер Чарльз Макги, мэм.

Я качаю головой, мое зрение затуманено слезами.

— Это не может быть правдой. Пожалуйста, скажите мне, что вы здесь не из-за моего мужа.

Он опускает голову.

— Мне так жаль, миссис Кингстон. Ваш муж попал в аварию.

Это все, что нужно. Как будто все внутри меня разрывается на части. Мое сердце разрывается на две части, а моя душа… моя душа на миллион кусочков.

* * *

Поездка в больницу — это полный туман. Офицер Макги везет меня, но я не могу думать ни о чем, кроме Джека. Никто не знает о его состоянии, и это все усугубляет. Я понятия не имею, будет ли он жить или умрет, или он овощ, живущий за счет машин.

Леди за стойкой инструктирует меня, куда идти ждать, так как Джек находится в отделении неотложной хирургии. В зале ожидания есть люди, но он разделен на секции, так что у нас есть своя собственная. Я звоню своей семье и Оуэну, и, к счастью, он узнал об этом по радио в своей машине и уже едет. Я не хочу оставаться одна. Прежде чем кто-либо из них приехал, вошел офицер Макги вместе с другим офицером примерно того же возраста, только он тощий и лысый.

Он протягивает руку.

— Миссис Кингстон, я детектив Терри Брэдшоу. Можете называть меня Терри. — Я пожимаю ему руку, но, похоже, не могу вымолвить ни слова. — Я знаю, что это была тяжелая ночь. Я пришел рассказать вам об аварии.

— Насколько все плохо? — Спрашиваю я. — Дама за стойкой не смогла дать мне никаких ответов.

Терри тяжело вздыхает.

— Ему повезло, что он жив, миссис Кингстон. Из того, что мы пока собрали, похоже, что кто-то был на дороге, и ваш муж вильнул, чтобы объехать его, из-за чего он потерял управление и съехал с горы.