Аномалия - Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт

Через пару минут, продолжая скакать на волнах, отчего корпус содрогался, я заметил впереди темную точку на такой же темной воде. В это время самолеты, видимо, израсходовали боезапас и топливо, потому как, построившись, направились на свой аэродром.

Я не ошибся, это была подлодка с пробоиной на носу, через которую с бурлением и пеной внутрь попадала вода. Лодка уже заметно осела, пяток моряков находилось рядом с рубкой, их ноги уже были по колени в воде, они готовили к спуску надувную лодку, еще трое стояли на мостике. Меня видели, было несколько взмахов рукой, но я на всякий случай врубил ревун при приближении, оглашая громким звуком окрестности.

Врубив задний ход, чтобы погасить скорость, отчего корма сторожевика аж осела, я торопливо подвел катер к борту лодки, потому как та очень быстро погружалась. Изнутри, как черти из табакерки, лезли и лезли моряки в ватниках.

Когда катер приблизился, трое ближайших моряков прыгнули, цепляясь за леера, утонув по пояс. Остальные не преминули повторить их прыжок, причем последние, когда я грубо коснулся корпуса лодки, передали на палубу сторожевика двух раненых. Не замочились только трое, которые просто перешагнули на катер с мостика.

– Все?! – заорал я, выглянув наружу и видя, как расширяются глаза стоявшего рядом моряка. То ли он никак не ожидал увидеть американца, так хорошо говорившего по-русски, то ли от неожиданности. Палуба просто была забита русскими подводниками.

– Все! – ответил другой, видимо командир.

– Самолёты возвращаются, давай людей к зенитке. Она заряжена, остальные внутрь катера, там на койках ящики с вином, пусть, кто намок, выпьют! Там же в нише чемоданчик с лекарствами, бинтами и жгутами. Пусть перевяжут раненых.

– Понял! Макаров, слышал? Командуй!

– Есть!..

Дальше я уже не дослушал, потому как развернул катер, что было не очень просто при таких волнах, всех окатило брызгами, и погнал обратно к порталу.

Самолеты приближались, но и мы не стояли на месте. В это время в рубку протиснулся тот, что командовал.

– Капитан-лейтенант Скворцов. Командир «Малютки».

– Старший майор госбезопасности Демин.

– Старший майор? – насторожился тот.

– Я не был в Союзе почти год, не знаю, что у вас тут произошло за это время… Черт! Капитан, все потом!

В это время нас догнали самолеты, и зенитка открыла по ним огонь, а мне пришлось сбросить скорость и маневрировать. Скворцов стоял в дверях, наблюдая за немцами и сообщая, куда мне уводить катер, чтобы не попасть под удары бомб.

– Капитан, давай за штурвал, мы близко.

– Немецкие эсминцы на горизонте! – послышался снаружи крик одного из моряков. Не все ушли внутрь, некоторые мне помогали.

– К чему близко?! – спросил тот.

– Потом узнаешь! Давай малый вперед, не меняя курс. Я буду командовать лево-право и какую держать скорость, а ты все будешь точно выполнять. Понял?!

– Да.

Добежав до носа, дубея на ходу, я дождался приближения портала, через одного из моряков передавая команды каплею, и, активировав его, побежал к корме, пока мы не перешли в другой мир.

Знойное солнце было встречено мной с блаженной улыбкой как послание богов. Последние секунды я, как Терминатор из жидкого металла под струей азота, двигался все медленнее и медленнее, чувствуя, как замерзаю.

Встряхнувшись, я направился к рубке – пора определиться со спасенными, вот уже и капитан выглядывал из рубки, стараясь не выпустить из рук штурвал, да и остальные матросы, включая зенитчиков, были в охренении от изменения обстановки. Хотя нет, по ходу, капитан в курсе, очень уж он внимательно на меня смотрит.

– Думаю, пора поговорить? – спросил я у него.

– Я тоже так думаю.

– Хорошо. Назначь рулевого, курс я скажу, и пойдем поговорим.

Пока каплей командовал – раненым и другим велел подняться на палубу, чтобы согреться – я содрал ногтем лед, успевший нарасти на одном из лееров, и повел капитана к себе в каюту. Назначенный Скворцовым рулевой на среднем ходу повел сторожевик к той самой бухте, где я пережидал ураган.

* * *

Слегка хрипя динамиком, очередной чернокожий джазмен выводил плаксивую песню. Мне эта песня не очень нравилась, но Машеров, который ее поставил, видимо, выбрал то, что попалось под руку из стопки грампластинок. Штатный радист подлодки был ранен, проломлена голова – это его эвакуировали на палубу, второй был из торпедного отсека, матрос Чуриков с переломом бедра. Так Машеров заменил радиста, это его голос я слышал, когда сканировал эфир. Сейчас он выполнял те же функции и исполнял роль ди-джея, пока остальные моряки купались в тёплых водах залива, в котором я недавно пережидал бурю, или занимались ремонтом сторожевика. Некоторые, вроде нас со Скворцовым, загорали под палящими лучами солнца.