Анимус. Страж Китежа (2)

— Желание не всегда совпадает с возможностями. — Мужчина, в глазах которого проскользнуло что-то этакое, несуразно пожал плечами. — Возвышение не примирило меня с симбионтами при том, что суммарный уровень их сил выше моего. Ведь я один, а их — трое.

Спрашивать о том, как же так вышло, Элин не стал. Марагос не был глупцом, и едва ли произошедшее можно будет назвать его просчётом. А даже если и удастся — что толку, если богомерзкие симбионты уже дорвались до настоящей власти, вновь поставив представителя людей в очень неудобное и неприятное положение?

— Всё это… — Перерождённый обвёл взглядом зал, заодно припомнив встречу с человеком-без-памяти. — … лишь ради истории, или есть что-то конкретное, что я могу сделать?

— Конкретика… Да. Я здесь не только для того, чтобы рассказать безумную сказку о становлении человека — богом. Как я уже говорил, у Мира есть воля, и он диктует вселенной свои законы. Изначально бывший цельным и линейным, насильно изменённый Мир не способен одарить подлинным сознанием мириады копий одного и того же человека. Понимаешь, что это значит?

— Среди всех Элинов, живущих в бесконечности образовавшихся линий, настоящим можно считать только одного. — Элин был серьёзен как никогда. — И я — такой уникум, верно?

— Верно. Любая “бездушная” копия просто не заметила бы попыток Мира связаться с ней. Но ты пришёл сюда, и пришёл отнюдь не случайно.

— Значит ли это, что Мир играет тебе на руку? — Вопрос анимуса не был безосновательным, ведь воля Мира привела его сюда, а не в какие-нибудь горы к другому мудрецу, который в наркотическом бреду увидел бы всё то же самое, о чём знал фантом Марагоса, и пересказал бы это Элину.

— Я — его слуга и новый хранитель. Пусть не такой, каким должен быть, но иных вариантов у Мира не было и нет. — Усмешка на лице мужчины была совершенно искренней. — Но Мир беспристрастен, из-за чего аналогичную помощь получают и Вознёсшиеся симбионты.

— Не слишком ли пафосно для этих тварей…? — Буркнул Элин, невольно покосившись куда-то вверх. Подсознательно он словно опасался кары, которая может настигнуть его с небес, но ум с этим страхом уверенно боролся. — Забудь. Я готов слушать дальше.

Фантом одобрительно кивнул — и продолжил свой рассказ, свернув иллюзорное представление на поверхности стола.

— Как уже можно было понять, Мир хочет стать монолитным и цельным. А для этого ему нужно собрать в одном месте всех подлинных живых существ, схлопнув те линии, в которых их не остаётся вовсе. И каждое твоё перерождение, начиная с самого первого, просто переносит тебя в реальность, в которой не только максимальна концентрация подлинников, но и жива твоя копия. — Убедившись в том, что перерождённый уловил суть, фантом перешёл к следующей части. — Предвосхищая твой вопрос скажу, что просто взять и умертвить все копии Мир не может точно так же, как человек не в силах сжаться в точку и выжить.

— Я так понимаю, что это — адаптированное под меня объяснение?

— Оно адаптировано под меня, живущее во времени и пространстве существо. — Марагос хохотнул. — Представь, что я и Марагос — это деревянная кукла и человек, вырезавший из дерева самого себя.

— А теперь ты сравнил меня с деревяшкой. Превосходно. — Попытался пошутить Элин, на самом деле испытавший сильное потрясение. Ведь это действительно было логично — так же, как человек может создать лишь нечто, весьма отдалённо на него похожее, настоящий Марагос создал этого фантома. А получился у него практически человек, даром, что бестелесный. Можно ли ещё нагляднее продемонстрировать разницу между человеком и богом? — Но кое-что в твоей модели мне всё-таки непонятно. Как быть с людьми, которые уже погибли? Ведь не осталось ни их копий, ни подлинников…

— Боги вне времени, а Мир — тем более. — И вновь фантом Марагоса изобразил улыбку. — Надеюсь, основы ты уяснил. А теперь я объясню, что же от тебя требуется моему создателю…

Глава 20

Из подземелья Элин выбрался лишь десять дней спустя, после того, как Марагос посчитал знания подлинника достаточными, а свою задачу, соответственно, выполненной. Но даже сейчас, проведя два дня на поверхности и как следует всё обмозговав, перерождённый не мог сказать, что он стал намного лучше разбираться в происходящем. Всё упиралось в тот факт, что данные фантомом уроки, описывающие мироздание, были упрощением от упрощения, тем, что смертные могли понять хотя бы поверхностно.

А упрощение, несмотря на кажущуюся простоту, это всегда ложь. Понятная и удобная, но едва ли имеющая с реальностью хоть что-то общее.

— "На горизонте люди". — Эрида практически одновременно со своим носителем обнаружила внушительный караван, движущийся по плато куда-то в сторону Агартхи. Людей вокруг повозок и тягловых зверей собралось как бы не больше трёх сотен — цифра внушительная по любым меркам. — "Если мы хотим их обогнуть, то придётся выйти к западной реке…".