Читаем Английский язык с У. С. Моэмом. На окраине империи. Рассказы / W. S. Maugham: Stories полностью

Edward's employer was a man who did not like delay (работодатель Эдварда был человеком, не терпящим проволочек: «который не любил промедления»; delay — задержка; замедление, проволочка) and he had told him that if he took the post (и сказал ему, что если тот принимает /предложенную/ работу; post — пост, должность) he offered he must sail that day week from San Francisco (он предлагает ему отплыть из Сан-Франциско /в тот же день/ через неделю). Edward spent his last evening with Isabel (свой последний вечер Эдвард провел с Изабеллой). It was after dinner that Mr. Longstaffe, saying he wanted a word with Edward (а после ужина мистер Лонгстаф, сказав, что он хочет поговорить с Эдвардом; word — слово; речь, разговор), took him into the smoking-room (увел его /с собой/ в курительную комнату). Mr. Longstaffe had accepted good-naturedly the arrangement which his daughter had told him of (мистер Лонгстаф доброжелательно воспринял ту договоренность, о которой ему рассказала дочь; arrangement — приведение в порядок; договоренность, соглашение) and Edward could not imagine what mysterious communication he had now to make (и Эдвард не мог себе представить, о чем же таком таинственном тот хотел с ним поговорить; communication — передача/мыслей, сообщений и т. п./). He was not a little perplexed to see that his host was embarrassed (он был немало озадачен, видя, что его собеседник был смущен; host — хозяин/по отношению к гостю/). He faltered (тот запинался; to falter— спотыкаться; запинаться, говорить неуверенно). He talked of trivial things (он говорил о пустяках; trivial — незначительный, пустой). At last he blurted it out (наконец, он выпалил).

employer [Im'plOIq], accept [qk'sept], mysterious [mI'stI(q)rIqs], perplexed [pq'plekst], embarrass [Im'bxrqs], trivial ['trIvIql]

Edward's employer was a man who did not like delay and he had told him that if he took the post he offered he must sail that day week from San Francisco. Edward spent his last evening with Isabel. It was after dinner that Mr. Longstaffe, saying he wanted a word with Edward, took him into the smoking-room. Mr. Longstaffe had accepted good-naturedly the arrangement which his daughter had told him of and Edward could not imagine what mysterious communication he had now to make. He was not a little perplexed to see that his host was embarrassed. He faltered. He talked of trivial things. At last he blurted it out.

"I guess you've heard of Arnold Jackson (полагаю, ты слышал об Арнольде Джексоне)," he said, looking at Edward with a frown (сказал он, глядя на Эдварда нахмурившись; frown — сдвинутые брови; хмурый взгляд; насупленность, нахмуренность).

Edward hesitated (Эдвард замялся; to hesitate — колебаться, сомневаться; запинаться, заикаться). His natural truthfulness obliged him to admit a knowledge he would gladly have been able to deny (со свойственной ему правдивостью он был вынужден признать знакомство, которое он с радостью бы отрицал; natural — естественный, природный; врожденный, присущий; knowledge — знание; знакомство).

"Yes, I have. But it's a long time ago (но это было очень давно). I guess I didn't pay very much attention (полагаю, что я был не очень внимателен: «не очень-то обращал внимание»)."

"There are not many people in Chicago who haven't heard of Arnold Jackson (в Чикаго не много людей, которые бы не слышали об Арнольде Джексоне)," said Mr. Longstaffe bitterly (сказал мистер Лонгстаф с горечью), "and if there are they'll have no difficulty in finding someone who'll be glad to tell them (а если /такие/ и есть, то им совершенно нетрудно найти кого-то, кто с радостью им /все/ расскажет). Did you know he was Mrs. Longstaffe's brother (ты знал, что он брат миссис Лонгстаф)?"

"Yes, I knew that (да, я знал об этом)."

hesitate ['hezIteIt], truthfulness ['tru: Tf(q)lnIs], obliged [q'blaIdZd]

Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Английский язык]

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки