Английский язык с Э. Р. Берроузом. Принцесса Марса

It was all Greek to me (все это было для меня китайской грамотой; it is Greek to me — это для меня совершенно непонятно: «это для меня по-гречески»), but the more I begged her to explain (но чем больше я умолял ее объяснить /все/) the more positive became her denials of my request (тем более категоричными становились ее отказы в моей просьбе; positive — несомненный, определенный), and, so, in very hopelessness, I desisted (и поэтому в полной безнадежности я прекратил /настаивать/; very — самый, предельный; hopelessness — безнадежность; to desist — переставать, воздерживаться).

Day had now given way to night (день уже уступил место ночи; to give way — отступать; уступать; сдаваться: «давать дорогу») and as we wandered along the great avenue lighted by the two moons of Barsoom (и пока мы брели по широкой улице, освещенной двумя лунами Барсума), and with Earth looking down upon us out of her luminous green eye (а Земля смотрела вниз на нас сияющим зеленым глазом), it seemed that we were alone in the universe (казалось, что мы были одни во всей вселенной), and I, at least, was content that it should be so (и я, по крайней мере, был бы согласен, чтобы это было так; content — довольный, удовлетворенный; согласный).

denial [dI'naIl], hopelessness ['houplIsnIs], luminous ['lu: mInqs]

It was all Greek to me, but the more I begged her to explain the more positive became her denials of my request, and, so, in very hopelessness, I desisted.

Day had now given way to night and as we wandered along the great avenue lighted by the two moons of Barsoom, and with Earth looking down upon us out of her luminous green eye, it seemed that we were alone in the universe, and I, at least, was content that it should be so.

The chill of the Martian night was upon us (холод марсианской ночи опустился на нас), and removing my silks I threw them across the shoulders of Dejah Thoris (и, сняв свои шелка, я накинул их на плечи Дежи Торис). As my arm rested for an instant upon her (когда моя рука на секунду коснулась ее) I felt a thrill pass through every fiber of my being (я почувствовал, как дрожь проходит через каждый фибр моего существа) such as contact with no other mortal had even produced (такая, какую никогда не вызывало соприкосновение ни с одним другим смертным); and it seemed to me that she had leaned slightly toward me (и мне показалось, что она слегка прислонилась ко мне), but of that I was not sure (но в этом я не был уверен). Only I knew that as my arm rested there across her shoulders (только я знал, что пока моя рука лежала на ее плече) longer than the act of adjusting the silk required (дольше, чем требовало действие по приведению в порядок шелков) she did not draw away (она не отодвинулась), nor did she speak (и ничего не сказала). And so, in silence (и так, в молчании), we walked the surface of a dying world (мы шли по поверхности умирающего мира), but in the breast of one of us at least (но в груди, по крайней мере, одного из нас) had been born that which is ever oldest, yet ever new (родилось то, что всегда является самым старым, и все же самым молодым).

I loved Dejah Thoris (я любил Дежу Торис). The touch of my arm upon her naked shoulder (прикосновение моей руки к ее обнаженному плечу) had spoken to me in words I would not mistake (объяснило мне /все/ такими словами, в которых я не мог ошибиться), and I knew that I had loved her since the first moment (и я знал, что я любил ее с того первого мгновения) that my eyes had met hers that first time in the plaza of the dead city of Korad (когда мой взгляд встретился с ее в тот первый раз на площади мертвого города Корада).

remove [rI'mu: v], adjust [q'dZAst], mistake [mIs'teIk]