Читаем Английский язык с Агатой Кристи. Убийства по алфавиту (ASCII-IPA) полностью

His manner to Poirot was a shade patronizing (его поведение по отношению к Пуаро было слегка снисходительным; to patronize — опекать, заботиться; относиться свысока, снисходительно). He deferred to him as a younger man to an older one (он слушал его мнения, как молодые слушают стариков: «он считался с ним, как молодой человек с более старшим»; to defer to — полагаться; считаться с мнением) — in a rather self-conscious, "public-school[18]" way (достаточно самодовольно, как ученик привилегированной частной школы: «достаточно самосознательно, как в привилегированной частной школе, образом»).

gain [geIn], kudos ['kju:dOs], patronizing ['p&tr@naIzIN]

Crome was a very different type of officer from Japp. A much younger man, he was the silent, superior type. Well educated and well read, he was, for my taste, several shades too pleased with himself. He had lately gained kudos over a series of child murders, having patiently tracked down the criminal who was now in Broadmoor.

He was obviously a suitable person to undertake the present case, but I thought that he was just a little too aware of the fact himself.

His manner to Poirot was a shade patronizing. He deferred to him as a younger man to an older one — in a rather self-conscious, "public-school" way.

"I've had a good long talk with Dr. Thompson," he said (у меня был хороший долгий разговор с доктором Томпсоном). "He's very interested in the 'chain' or 'series' type of murder (он очень интересуется «последовательными» и «серийными» типами убийств; chain — цепь, последовательность). It's the product of a particularly distorted type of mentality (это продукт особенно деформированного типа психики; mental — интеллектуальный, умственный; психический; distort — искажать; деформировать). As a layman one can't (неспециалист не может; layman — мирянин; непрофессионал; любитель, неспециалист), of course (конечно), appreciate the finer points (оценить более тонкие детали) as they present themselves to a medical point of view (как они представляются с медицинской точки зрения)." He coughed (он кашлянул). "As a matter of fact (фактически) — my last case (в моем последнем случае) — I don't know (я не знаю) whether you read about it (читали ли вы об этом) — the Mabel Homer case (случай Мейбел Хоумер), the Muswell Hill schoolgirl (школьницы из Масвелл-Хилл), you know (вы знаете) — that man Capper was extraordinary (этот человек, Кэппер, был исключителен).

Amazingly difficult to pin the crime on to him (поразительно сложно было пришить ему преступление; pin — булавка) — it was his third too (это было его третье к тому же)! Looked as sane as you or I (выглядел таким же вменяемым, как вы или я). But there are various tests (но есть разнообразные тесты) — verbal traps (словесные ловушки), you know — (вы знаете) — quite modern (совершенно современные), of course (конечно), there was nothing of that kind in your day (ничего такого не было в ваши дни). Once you can induce a man to give himself away (как только вы сможете склонить человека выдать себя; once — зд. в усилительной функции, тж. once that), you've got him (вы заполучили его)! He knows (он знает) that you know (что вы знаете) and his nerve goes (и его нервы сдают). He starts giving himself away right and left (он начинает выдавать себя направо и налево)."

distorted [dIs'tO:tId], view [vju:], verbal ['v@:b(@)l]

Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Английский язык]

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки