Ангелы далеко

Задумавшись, Ларичев потянулся за сигаретами. Чуть было не встал и не подошел с ними по привычке к окну, да вовремя вспомнил, что сейчас не стоит демонстрировать в оконном проеме свою уверенно стоящую на ногах фигуру. В итоге — чего уж там, гулять так гулять! — закурил прямо в комнате. А странная фраза все вертелась в голове, дразня кроющейся в ней загадкой. О чем Валерка мог говорить с Инной? Что мог рассказать? Да еще такое, чтобы ее растревожить? Хотя, возможно, слова участкового — намек на какой-то прежний и вполне безобидный разговор, поэтому смысл фразы доступен лишь им двоим с Инной. Или это просто одна из Валеркиных шуточек, а ему, Вадиму, померещилось сейчас невесть что?

Но подсознательно возникшая тревога не угасала…

На следующий день, сжимая в руке пластиковую бутылку с пивом, Ларичев бесцельно слонялся по поселку. Люди — в основном встречались только старушки, время было рабочее — обходили его стороной. Правда, некоторые потом останавливались и смотрели ему вслед. А он как будто никого не замечал. И только углядев на соседней улице фигуру участкового, встрепенулся, целеустремленно двинулся туда.

— Участковый! Спаситель мой! Здоро́во! — не дойдя до Валерки несколько шагов, громко крикнул Вадим.

Зорин, только сейчас заметивший Ларичева, недовольно поморщился:

— Привет, людоед. Все керогазишь?

— Не, уже выхаживаюсь потихоньку. Видишь? Пиво!

Вадим неловким движением сунул Валерию под нос бутылку, демонстрируя, что в ней не водка. Чуть ее при этом не выронил и сдавил, пытаясь удержать. Пиво из открытой бутылки пенной струей хлынуло, едва не обдав полицейского сверху донизу, прямо ему под ноги.

— Ты что, офонарел?! — успев отскочить, крикнул тот.

— Ой, Валерка, прости!

Желая подчеркнуть свое раскаяние, Вадим схватился за плечо Зорина свободной рукой, но пьяно качнулся назад, чуть не упав и не опрокинув на себя участкового.

— Да пошел ты! — вконец обозлился Валерий, вырываясь из цепких пальцев Вадима и делая шаг из чавкнувшей под ногами, все еще пенной от пива грязи. — Иди, дурак, домой! Проспись хоть немного!

— Все, все, иду… — примирительно вскинул руки Ларичев. И действительно, пошел восвояси. Потому что здесь ему делать было больше нечего.

А ведь он даже и не собирался проверять Валерку. Вообще! Не подозревал его ни секунды! И лишь вчерашняя непонятно отчего вдруг возникшая тревога подтолкнула его на это. И похоже, не зря. Простое совпадение или нет, но отпечатки, оставленные сейчас ботинками Зорина на мокрой земле, слишком уж походили на те, что Вадим видел возле истоптанных убийцей перчаток.

Вечером, встретившись с соседом, Ларичев обратился к нему с просьбой:

— Мне нужна твоя помощь, Петр Иваныч.

— Да все, что скажешь! — с готовностью откликнулся тот.

— Я кое-что проверить хочу. А потому мне нужно, чтобы ты вызвал участкового, о месте и времени договоримся, и чтобы я туда как бы случайно мог подтащиться с Белкой. Только при встрече со мной, смотри, не забудь, что я спиваюсь и ты на меня за это очень зол!

— Сделаем, — кивнул старик. — А ты что задумал-то?

— Пока не буду ничего говорить, потому что сам ни в чем не уверен. Но убедиться, пусть даже и в ошибке, все же необходимо. Так что подумай, куда можно вызвать Зорина и по какому поводу. Однако обстряпать все нужно так, чтобы ты при случае мог еще к нему обращаться. Вдруг потребуется?

— Ну и задал ты мне задачку, — немного подумав, вздохнул Петр Иваныч. — Тут ведь такой повод следует найти, чтобы случайно ни на кого поклеп не возвести. Ну, скажем, я в автопарке, на стоянке, пару деталей припрятал, а их якобы утащили…

— Со стоянкой лучше вообще не связываться, — сразу отмел предложение Вадим. — Если мои подозрения верны, то у него может найтись тысяча предлогов там не появляться. Именно из-за собаки. Придумай что-нибудь другое. На нейтральной территории.

— Ладно, — еще немного подумав, решительно произнес старик, — воевать так воевать! Завтра, минут в двадцать девятого, выходи со своей псиной к подъезду.

— К подъезду? — удивился Вадим. — И какое действо ты там собираешься устроить, если не секрет?

— Тебе что важно, цель или средства? — ушел от ответа Петр Иваныч. — Знай себе выходи и проверяй, что собирался, а уж за мной не заржавеет.

И действительно, не заржавело. Чтобы иметь достаточно веский предлог для вызова участкового, Петр Иваныч недрогнувшей рукой лично нацарапал ночью на своей серебристой машине, стоящей возле дома, совсем короткое, но очень неприличное слово.