Андрей Смирнов

— Отлично.

Кто-то сунул нашему посланнику кувшин с вином, и тот жадно приник губами к животворной

влаге. Лоб парламентера был мокрым от пота.

Во второй раз к замковым воротам мы также направились под белым флагом. Мы — это я, Ги

де Эльбен, Эгвеньо, Рено и Анри. Последние двое несли большой деревянный щит. Может быть, это

и   глупо,   но   еще  глупее   мы  будем  выглядеть,   если   нас   утыкают   стрелами.   В   благородство   дона

Альфаро я не верил ни на грош. Даже в таком святом для всякого рыцаря деле, как война.

Когда граф показался на стене, он, заметив щит, громко рассмеялся:

— Что вы там прячетесь, Андрэ?! Выходите, я вас не обижу!

Со стен послышался смех.

— А вы, Альфаро, не хотите ли прогуляться за ворота? — откликнулся я. — Ну же, не трусьте,

граф! Хватит отсиживаться за стенами. Давайте уладим наши разногласия, как мужчина с мужчиной!

— Обязательно,  Андрэ! — весело крикнул де Кориньи.  — Как только сюда  подойдут мои

бароны, я немедленно осчастливлю вас своим появлением.

—   Надеюсь,   вас   ночью   не   слишком   потревожила   колыбельная,   которую   сыграла   наша

катапульта?!

— Ну что вы! Нисколько не потревожила.

— Я очень рад, Альфаро! — крикнул я. — Я собираюсь петь вам колыбельную каждую ночь!

— Я не удивлен. А где вы набрали весь этот сброд? — Он широко взмахнул рукой, указывая

на мое наемное войско.

— А этих людей я нанял на ваше же золото, мой любезный! Помните, я вам предлагал выкуп

за Анну? Вы отказались. Так вот — теперь это золото само к вам пришло. Надеюсь, вы рады?

— Очень! Это все, о чем вы хотели со мной поговорить?

— Если вам все-таки вдруг надоест моя колыбельная, не сочтите за труд — верните мне все то,

что мне принадлежит. А именно — моего слугу, лошадь и оружие. А также Анну Альгарис. А также

добавьте сюда сто пятьдесят золотых марок в качестве компенсации за время, которое я провел у вас

в подвале. Выполните мои требования — и я перестану добиваться вашей крови, любезный граф.

Клянусь.

Если   бы   Альфаро   согласился   на   мои   условия,   то   помимо   ста   пятидесяти   золотых   марок,

необходимых для возвращения долга иудеям, в моем распоряжении оставалась сумма, достаточная

для   того,   чтобы   содержать   нашу   маленькую   армию   еще   месяц.   Я   собирался   совершенно

безвозмездно передать эту сумму в распоряжение барона Фернандо де Грасиане. А как он поступит с

ней — учитывая, что ему-то как раз отступать уже некуда и что во Францию вместе со мной он

уехать не может... Ну, не знаю. И знать не хочу, как он поступит. Я ведь поклялся Альфаро, что не

стану добиваться его крови, если он согласится на мои условия.

Граф на несколько секунд задумался:

— Право же, Андрэ, было бы очень обидно, если бы все люди, которых вы пригласили сюда,

разошлись так быстро!

— То есть вы не согласны? Это так следует понимать?

— Что касается вашей бешеной лошади, — сказал Альфаро после короткой паузы, — то я не

смогу вернуть ее вам при всем желании. Я уже подарил ее одному своему соседу.

— Очень жаль. Но я вам верю. Принца действительно не было в конюшне, когда я покидал

ваш замок.

—   Драпали,   как   последний   воришка.   И   вдобавок   устроили   пожар   в   конюшне!   Андрэ,   вы

варвар! Вы погубили столько ни в чем не повинных животных...

— Я вижу, Альфаро, вы хотите, чтобы я погубил также и тех двуногих животных, которые вам

служат! Ну и вас вместе с ними заодно.

—  Подождите,   подождите,   Андрэ!..   Не  уходите  так  скоро.   Я   еще  не  решил,   принять  ваше

предложение   или   отказаться.   Я   даже   готов   в   знак   моей   доброй   воли   отдать   вам   вашего   слугу.

Подождите немного.

И мы стали ждать. Через полчаса, видимо отыскав наконец Тибо в глубинах своих обширных

подземных темниц, Альфаро снова появился на стене.

— Сейчас мы его вам вернем.

Вернули они Тибо довольно нехитрым способом — привязали поперек туловища веревку и

медленно   спустили   на   землю.   Парящий   между   землей   и   зубцами   стены   Тибо,   нелепо   машущий

руками   и   ногами,   сильно   походил   на   Карлсона,   у   которого   что-то   разладилось   в   управлении   с

моторчиком. На изрядно похудевшего и грязного Карлсона.

Когда его  опустили  на  землю,  Ги  быстро  перерезал веревку.   Тибо  сидел на  земле  и  слепо

щурился. Глаза у него слезились. Вытащенный из мрака темницы на Божий свет, он почти ничего не

видел. Наконец его взгляд зафиксировался на мне. Он привстал.

— Господин... Андрэ... — И вдруг заплакал.

Я сжал толстяка в объятьях, стараясь не обращать внимания на то, что от него несет, как от

помойки.  Небось в тот день, когда мы с Жанной и Алонсо бежали из замка, я сам благоухал не

лучше.

Мы отошли от стены и снова встали там, где можно было спокойно беседовать с владельцем

замка.

— А где все остальное? Где Анна Альгарис, граф?

— Ее отыскать потруднее, чем вашего слугу, — крикнул дон Альфаро. — Да и не знаю, смогу

ли я расстаться с ней... Восхитительная девушка!

— Была, Альфаро! Была — девушка.

— В общем, пока я не могу дать вам ответ. Приходите завтра. Или послезавтра. Или через

неделю. Или...