Андрей Смирнов

правильный порядок. Но для вас оказались важнее собственные интересы. Вместо того, чтобы

охранять, вы расхитили и разрушили то, что было вам доверено. Вы решили, что сами являетесь

источниками собственной власти и над вами нет никого, отринули всякий закон и породили

вселенную, где нет ничего неискаженного, где все относительно и непрочно, где высшим законом

стала ваша собственная, неверная и переменчивая воля.

— Я снова слышу эти обвинения, — говорит пленник. — И знаю, что ты просто

отбросишь мои слова, если я скажу, что мы никому не изменяли — потому что некому изменять.

Мы не нарушали никаких правил, потому что над нами нет правил и нет никого, кто мог бы их

установить. Но для тебя все это — пустой звук, я знаю, ты мне не веришь. Ты создал себе очень

странную картину — или, вернее, тебе помогли ее создать — поверил в нее, и смотришь теперь

через нее на все, словно сквозь призму.

— Тоже самое я могу сказать и о тебе. — Отвечает Рийок.

В камере надолго устанавливается тишина. Взгляд золотоглазого пленника бесстрастен и

неизменен, пленник смотрит на Рийока, не отводя глаз. Ни жалости, ни осуждения, ни мольбы, ни

гнева. Он слишком многое видел — и разрушение миров, и их творение, вознесение цивилизаций

и их падение, предательства друзей и необъяснимое милосердие врагов, сотрясающие мироздание

войны богов и Лордов — чтобы теперь удивляться чему-либо. То, что произошло с Небесной

Обителью он воспринимает как личную неудачу, и только.

Рийок смотрит сквозь него. Как и всегда во время этих встреч, он испытывает сложные

чувства. Он не знает, как говорить с тем, кого когда-то считал своим учителем, как объяснить ему, что он неправ. Кажется, что это невозможно. И все же, он не убивает пленника. Вопреки всему, он

верит, что тот когда-нибудь прозреет и примет ту картину мира, которую предлагает ему Рийок.

Это стало бы часом их величайшей победы. Грядущий мессия получил бы надежного слугу и

соратника.

Умом Рийок понимает, что шансов нет. И все же…

— Помнишь, — говорит мастер Обители. — Помнишь, когда ты учил нас, ты рассказывал

о том, что прошлое не стабильно?

Пленник кивает.

— Ты говорил, что как от настоящего положения вещей расходится бесконечное

множество линий будущего, также к нему могло привести бесконечное множество линий

прошлого, — продолжает Рийок. — И что Обладающие Силой способны выбирать себе прошлое

также, как обычное существо своими поступками и решениями выбирает себе будущее. Ваша

власть над прошлым незаметна, даже когда вы ею пользуетесь — ведь как бы часто вы не меняли

историю, все существа, попадая в новую линию времени, будут помнить лишь то, что

соответствует этой линии времени. Впрочем, пользуетесь вы этой властью нечасто, поскольку вся

ваша вселенная основана на вражде и взаимном противостоянии: власть над прошлым одного

Обладающего нейтрализуется властью всех остальных, вы тянете полотно времени в разные

стороны, чем обесцениваете усилия друг друга, и в результате прошлое остается более-менее

стабильным. Ты помнишь этот разговор?

— Да, — пленник опять кивает. — Я помню, Рийок.

— Если ты не лгал тогда, то в вашей власти над прошлым мне видится нечто даже еще

более извращенное и порочное, чем в вашей способности произвольно менять причинно-

следственную взаимосвязь. Более того, по этой логике выходит, что и удерживать в плену нам

тебя удается лишь потому, что твоя Сила в значительной степени ограничена Силой твоих врагов

и потому остается как бы бездейственна…

— Да, Рийок. — Говорит пленник. — Так и есть.

— Я не думаю, что дела обстоят именно таким образом, — Рийок улыбается. — Я знаю,

что есть высшая воля, которая невидима и страшна для всех вас. Она дала мне власть пленить

тебя. Таково настоящее положение дел. К твоему убеждению в том, что Обладающие располагают

властью над прошлым и что над вами больше никого нет, я обращался с другой целью. Итак,

представим, что все так, как ты говоришь. Представим, что прошлое нестабильно, оно зависит от

воли Обладающих Силой. Представим также, что в будущем — в том будущем, которого я жду с

надеждой и нетерпением — должен явится некто, чья сила неизмеримо превысит Силу всех

Лордов и богов. Разве нельзя допустить, что могущество его изменит не только то, что есть, но и

то, что было? Ведь по твоей собственной вере прошлое принадлежит тому, кто имеет больше

власти. Откуда же берется твоя безграничная убежденность в том, что ты прав, а я ошибаюсь?

— Значит, ты надеешься, что придет некто достаточно сильный, чтобы уничтожить или

подчинить себе всех остальных, а затем переделать саму ткань времени так, чтобы сделаться

единственным Творцом и Лордом? — Спрашивает пленник.

Рийок встает. Скоро новый урок с двумя старшими курсами Обители, и ему не хватит

внимания, чтобы оставаться здесь и одновременно общаться с учениками — количество потоков,

на которые он может разделить свое сознание, отнюдь не безгранично. Пора возвращать оковы на

место и уходить. Еще только несколько слов напоследок…

— Да, я верю, что придет тот, что чище самого света, тот, в ком воплотится высшее благо,