Андрей Смирнов

благодаря культуре, недостаточна для освоения волшебства с такой скоростью, с какой это

осуществляется здесь, в Хеллаэне — уж слишком наша природа инертна. Поэтому приходится

прибегать к прямому вмешательству — с помощью заклятий перекодировать или заменять

некоторые структуры в психике и гэемоне ученика. Это распространенная практика, и если ты не

ошибся с выбором учителя, он не станет затрагивать твою систему ценностей и корректировать

поведение. И сферу ценностей преподаватели из Академии не корректировали, своими заклятьями

они меняли лишь ту часть твоей психической структуры, которая отвечает за волшебство и

манипулирование потоками чистой силы. Они не промывали тебе мозги, Дэвид… но вмешиваться

в работу столь сложной системы, как человек, на мой взгляд, могли бы и поаккуратнее.

— Мне казалось, Академия — это элитное учебное заведение. — Сказал Дэвид. —

Учитывая их расценки…

Вилисса кивнула.

— Другие еще хуже. Учти, тут еще имеет значение курс, с которого ты начал. Для тех

тончайших корректировок структур бессознательного, о которых я говорю, существуют заклятья

разных типов — одни проще, другие сложнее, есть более грубые и менее, есть оставляющие

больше побочных эффектов и оставляющие меньше и так далее. Понятно, что чем совершеннее и

безопаснее заклятье, тем больший уровень мастерства необходим, чтобы применять его. А первый

курс, как нетрудно догадаться, ведут не специалисты экстра-класса. Они делают что могут, но их

заклятья далеко не идеальны. Это одна из причин, в силу которой родители в аристократической

семье учат ребенка сами, и если он, получив базовую подготовку, идет в Академию, то разве что

только на второй или даже третий курс. Хотя, конечно, нам было бы проще спихнуть его учителям

с самого начала. Иммигрант или горожанин понесенного урона даже не заметит, он вряд ли когда-

нибудь достигнет такой высоты, на которой эти тончайшие повреждения, полученные при

обучении, будут иметь значение. Но аристократу, чтобы выжить в кругу равных, столь небрежным

быть нельзя.

— Это все? — Осторожно спросил Дэвид, когда Вилисса замолчала.

— С первой частью все, — кивнула баронесса. — Но если бы дело ограничивалось только

твоими, так сказать, «шрамами», я бы вообще не стала начинать данный разговор. Вторая часть

намного хуже. Это не случайные повреждения, а настоящие полноценные программы коррекции

поведения. Плюс как минимум одна чистка памяти. Готов?

Дэвид крякнул и сказал:

— Ну… да.

— Начну с самой последней программы. — Вилисса на секунду запнулась. — Ты ведь

понимаешь, что мне пришлось просмотреть твою биографию для того, чтобы понять, кто

установил эти программы и зачем?

— Да. Понимаю.

— Самой последней тебя наградил человек по имени Фольгорм. Внес он ее, по всей

видимости, в тот день, когда обнаружилось, что ты не можешь контролировать силу, обретенную

в Рунном Круге. Он уговорил тебя позволить ему тебя «изучить»…

— А что мне оставалось делать?! — Возмутился Дэвид. — Знаете ли, не всегда есть

возможность выбрать между хорошим и плохим. Иногда приходится выбирать между более

плохим и менее…

— Что тебе  нужно было делать, я не знаю. Я просто рассказываю о том, что обнаружила.

— Ладно. Извините. А на что влияла эта программа?

— Почему «влияла»? Она до сих пор работает. Правда, уже вхолостую. А раньше она

повышала твое доверие к Фольгорму, заставляла относиться к тому, что он говорит, некритично.

Дэвид почесал нос.

— Но в конце концов я ему не поверил.

— Повторяю: она  повышала доверие, а не делала доверие абсолютным. Напрямую

подчинить тебя после того, как ты стал посвященным Рунного Круга, нельзя… по крайней мере,

обычными методами. А вот увеличить или уменьшить твое расположение к тому или иному

человеку — вполне возможно. Тут приводится в действие немного другой механизм. Представь,

что ты одел отличную броню, которую не пробить ни одному мечу. С одной стороны ты как будто

бы неуязвим, но ведь тебя по-прежнему можно поджарить или утопить в реке. Так же и в сфере

психических воздействий. Всегда есть обходные пути.

— Понятно. Но эта, как вы сказали — «самая последняя». А какие есть еще? И вообще,

сколько их?

— Три. Вторую тебе поставила девица, с которой у тебя были отношения в Академии —

Меланта из Зергала. В принципе, все тоже самое, что позже сделал Фольгорм, только работа

выполнена более грубо. Ну и еще влияние намного более сильное. Ты должен был влюбиться в

нее без памяти и перестать критиковать ее жизненные проекты. Программа перекраивала твою

систему ценностей, помещая на самую верхушку Меланту и твои отношения с ней…

— Вот сука!.. — Процедил Дэвид. Потом до него дошла очевидная нестыковка. —

Подождите, но ведь когда мы с ней расстались, я не особенно-то переживал и забыл ее довольно

быстро…

Вилисса вздохнула и отвела взгляд.

— У меня есть для тебя неприятная новость. Меланта в псионической магии разбиралась

плохо и поэтому программу свою установила криво…

— Я вообще не понимаю, когда она могла бы сделать это. Ей я не открывался.

— Но когда вы занимались любовью, ты ведь снимал защитный амулет. — Напомнила

баронесса.

— Ну да.

— А потом ты засыпал.

— Да.