Андрей Смирнов

возвращайся на землю и сражайся на той стороне, которой желаешь помочь. Бессметным закон не

писан.

— Я думал об этом, но не в моих силах в одиночку переломить ее ход.

— Ты ведь знаешь, что без санкции Старших мы не можем вмешаться.

— Знаю. Но если мы продолжим бездействовать, то можем сами попасть под удар. Набрав

силу, Князья Тьмы рано или поздно вновь бросят вызов Солнцу и его Князьям, и свое

восхождение к вершинам Эмпирея начнут здесь, с Фойдана и Аннемо. Да, возможно, за нас

отомстят. — Кадан пожал плечами. — Наверняка так и будет. О нас сложат песни как о героях и

невинных жертвах обезумевших исчадий тьмы. Но всего этого, — он сделал круговой жест рукой, как бы показывая на оранжерею и на то, что находилось за ее пределами, — уже не будет.

Старик с иронией посмотрел на молодого человека, которому никогда уже не суждено

состариться.

— Ты боишься умереть?

— Мой король, я капитан стражи Аннемо и обязан заботиться о благополучии Замка Ста

Башен и его обитателей.

Янхарт некоторое время молчал.

— Мне нечего тебе ответить, — произнес он наконец без тени улыбки. — Не я принимаю

решения. Я отошел от власти и передал ее дочери.

— Ваше слово по-прежнему очень весомо.

— Ты просишь меня повлиять на решение королевы?

— Нет. Это целиком в вашей воле, о чем говорить с ней и как говорить. Я пришел не за

этим.

— За чем же?

— За советом. Я обрисовал ситуацию и опасность, которая нам угрожает, но, возможно, я

что-то упускаю? Может быть, есть способ обойти запрет Старших, не нарушая его прямо? Или

каким-нибудь образом повлиять на происходящее на земле, не организовывая массового

сошествия духов света прямиком с небес.

Старик покачал головой.

— Я таких возможностей не вижу. Духи-защитники Ильсильвара, Всадник Севера, наш

сосед Вебларед и даже огненноокий Иунэмей попытались воспрепятствовать вторжению. Ты

знаешь, какое бесславное поражение они потерпели. Свет Южной Звезды померк, Алгафаритские

горы сделались безмолвны и пусты, а без духовной защиты покровителей государства и северного

рода Ильсильвар обречен на поражение. Не думаю, что мы могли бы сделать большее.

— Не знаю, — Кадан отвернулся. — Нужно найти способы. Может быть, не прямое

столкновение, а как-то иначе…

— Как ты остановишь Князя, венценосец? Мы можем лишь ждать, пока Старшие боги не

сочтут, что пришло время явить свою мощь.

— Выжидая, мы дождемся того, что нам вмешательство Старших уже ничем не поможет.

Янхарт тяжело вздохнул. Он механически, раз за разом, протирал один и тот же лист.

Лепрекон настойчиво предлагал ему воспользоваться лейкой, но Янхарт, кажется, совершенно не

замечал его усилий.

— Не знаю, что тебе сказать, мой друг, — произнес старый король, когда Кадан уже почти

перестал надеяться на ответ. — Попробуй найти способ. Поговори с королевой и ее мужем.

Иногда бывает так, что выжидать плохо, но действовать еще хуже, а иногда бывает наоборот, и

кто предугадает заранее, как выйдет? Действие кажется тебе меньшим злом потому, что ты

склонен действовать, мне же меньшим злом кажется выжидание.

— Хорошо. — Кадан поклонился. — Я понял вас, мой господин.

— Удачи тебе, капитан, какой бы путь ты не избрал. Надеюсь, помимо двух плохих путей

есть и другие, лучшие.

Кадан вновь молча поклонился и огляделся в поисках волшебной двери. Растения

закрывали обзор, но он уловил мягкое мерцание голубого водоворота справа, за раскидистой

пальмой, толстый ствол которой был похож на бочку. В следующий раз, когда он попадет сюда, это помещение будет другим — библиотекой, или кабинетом, а может быть, залом для медитаций

или храмом Солнца — все зависело от настроения старого короля и состояния его души.

Глава 14

Когда Палач возродился, множество подчиненных ему духов пробудилось от сна. Их сон

был различен: одни долгие века пребывали в подобии комы и совершенно бездействовали, другие, лишившись своего властелина, ослабели, утратили значительную часть разума и кое-как

прозябали, третьи были притянуты силами иных Князей и переродились под действием этих сил

— сейчас же они мучительно менялись обратно. В Тасканайре, одном из миров шестого круга

Преисподней, среди гор, сложенных из мглистого хрусталя, среди движущихся теней и

кровососущих туманов, находилось проклятое место — круг из поваленных идолов. Они лежали

здесь уже бесчетное множество лет, само же место казалось безжизненной проплешиной на

магическом теле мира. Когда сила Палача проникла сюда, идолы стали медленно подниматься, возвращаясь на прежние места; мертвое место вдруг зажило какой-то особенной жизнью,

зловещей даже для Лекойтбалаокхгарба, населенного призраками драконов и душами черных

магов. Идолы представляли собой зримые воплощения духов табу — было еще несколько

подобных мест в этом и соседних мирах, но они сохранились хуже и для их восстановления

требовалось больше времени. Люди всегда полагали — зачастую полуосознано, на уровне

инстинктивных ощущений, но иногда и совершенно сознательно, пристраивая к этой

иррациональной внутренней уверенности соответствующие религиозные постулаты — что