Андрей Смирнов

— Джен, вы выяснили, какой род владеет замком?

— Конечно, сир. Семья графа Аннеда эс-Лимна.

— Большая семья?

— Насколько мне известно, нет. Но у них много вассалов.

***

Кельмар взял с собой двоих рыцарей — Углара Шейо и Карса Хангеля, и министериала

Вердана Рандельта. Вердан посредственно владел мечом и не выказывал особых талантов в магии, но зато он говорил на ильсильварском без акцента и видом ничем не отличался от обычного ильса

— такие же темные волосы, тонкие губы и чуть смугловатая кожа. Вердан и был ильсильварцем

— еще юношей, приговоренным к многолетней каторге за убийство, он бежал из-под стражи, на

корабле контрабандистов пересек Гирский пролив и упросил принять его в Орден.

Вердан ехал впереди, с открытой головой, за ним Кельмар — без оружия и доспехов,

защищенный одной лишь кольчугой, со связанными руками и с красивым плащом со знаком

Ордена Лилии на плечах, а следом — Углар и Карс, полностью вооруженные, под простыми

серыми плащами, изображая воинов, подчиненных Вердану.

Ворота, конечно же, были закрыты. Оставалось только надеяться, что о колоне войск,

подошедшей почти вплотную к замку и таящейся сейчас в ближайшем лесу, здесь еще не знают.

Шансы на это были — двигались они быстро, исправно отбирая лошадей у всех, кого встречали по

дороге.

— Кто такие? — Спросил стражник, приоткрыв смотровое окошко.

— Вердан Рандельт из Юльма.

Так назывался один из городков, взятых Орденом еще позавчера.

— Открывай поживее! — Вердан показал зубы в веселой ухмылке. — У меня тут

подарочек для графа! Аж целый Орденский рыцарь, будь они неладны.

Он небрежно ткнул командора тупым концом копья, а Кельмар, в свою очередь, сплюнул.

Перед отправкой ему, для убедительности, разбили губу и испачкали грязью лицо.

Стражник уставился на Кельмара.

— Где его взяли, хорошего такого?

— А патруль ихний подстерегли. Двоих убили, а этого по земле повозили чутка.

— Сейчас, подождите…

Послышался лязг отодвигаемого засова.

— Приготовиться! — Тихо приказал Кельмар. Он знал, что рыцари его услышат, несмотря

на шум и то, что они находились на отдалении. Перед отправкой все трое использовали Знак

Лилии для того, чтобы усилить свои естественные свойства. Одно из заклятий повышало

восприимчивость — они теперь лучше улавливали звуки, запахи и быстрые движения, другое

защищало тела от ударов, а третье, убыстряющее скорость движений, они используют, когда

начнется бой.

Когда ворота открылись, Кельмар сбросил веревки, спрыгнул с коня и выхватил свой меч,

притороченный к седлу Вердана под видом трофейного. Стражники заорали, привлекая внимание

к «пленнику», пытавшемуся «убежать». Вердан пришпорил лошадь и сшиб двоих, проехав за

ворота; Кельмар успел убить одного, прежде чем подъехали Углар и Карс и зарубили еще парочку.

— Измена! — Заорал кто-то с верхней части барбакана. — Здесь островные!..

В Вердана попали стрелой и он выбыл из боя, но это уже не имело значения. Углар и Карс

проскакали внутрь барбакана, сшибая лошадьми и рубя на ходу высыпавших вниз стражников.

Кельмар двигался за ними, убивая всех, кто уцелел после атаки всадников. Из бойниц, сделанных

внутри каменного прохода, продолжали стрелять — редко и не организовано, но лошадь Карса

ранили и она начала брыкаться, задержав нападающих. Пока Карс утихомиривал ее, сверху

послышался скрип — опускали решетку. Троих рыцарей остановить она не могла, поскольку

нападающие уже миновали ту часть прохода, которую она блокировала, но задержать

подкрепление — вполне, поэтому стоило как можно скорее добраться до подъемного механизма.

Когда, наконец, появилась возможность обойти храпящую лошадь Карса, Кельмар устремился к

узкой лестнице, что вела в верхнюю часть барбакана. Лестницу перегораживал

тяжеловооруженный пехотинец — атаковать Кельмара он не собирался, но и сам он,

перегораживая щитом почти весь проход, был практически неуязвим. Кельмар призвал Знак

Лилии, наполнил его силой и ударил заклятьем стражника — внешне его волшебство выглядело

как сноп молний или желтовато-белых отростков, протянувшихся к цели. Убить человека в

зачарованной броне он таким образом не смог, но из строя вывел — стражника затрясло, он

опустил щит, и Кельмар воткнул клинок в щель между нижней частью кольчужного капюшона и

забралом шлема.

Он почувствовал вдруг то, что не испытывал никогда раньше — наслаждение от убийства, и возбуждение, почти сексуальное, от ощущения рассекаемой плоти, от ощущения власти над

чужой жизнью, ибо — как ему в этот миг показалось — над чужой жизнью властвует лишь тот,

кто может ее отнять. Хотя он убивал и раньше, участвуя в предприятиях Ордена, но эти чувства, этот взгляд на мир были ему чужды, и когда он это понял, то понял и что — или кто — является

их источником. Томление и возбуждение исходили от змееныша, пригревшегося на его левой

руке, от демонического отродья, о котором он позабыл в горячке боя и ощущения которого

воспринял.

Ненависть, усиливаемая еще и невозможностью добраться до того, кто ее вызывал,

поднялась в нем тягучей темной волной. Он стиснул зубы, поднялся по ступенькам и шагнул в