Андрей Смирнов

него Шенар Ульвейн, жрец Мольвири.

Джанго, запинаясь, заныл о том, что понадобились ему эти книги лишь для того, чтобы в

спорах с еретиками опровергать их ложные учения всестороннее, с цитатами и подробным

разбором нелепостей и подлогов, обычно грудой наваливаемых еретиками в своих сочинениях.

Шенар слушал, усмехаясь и кивая, а в это время сыщики под началом Монтара Кардельта,

лейтенанта Белого Братства, уже обнаружили в доме два тайника, содержавших три полных

рукописи запрещенной «Истории Духа» и одну незаконченную. Не оставалось сомнений, что

звездочет из Алмазных Княжеств был тайным лекханитом — сторонником возникшей в

Ильсильваре ереси, названной так по имени короля Лекхана Гнилоуста, открыто говорившего о

том, что люди превосходят богов — ереси, пустившей свои отравленные побеги в самых

отдаленных частях света. Монтар приказал своим людям надеть на южанина колодки и увезти его

в цитадель Братства, где еретику предстояли долгие дни и ночи утомительных допросов, а

возможно — и пыток разной степени тяжести прежде, чем состоится суд. Сам лейтенант остался в

доме, ибо обыск еще не был закончен.

Все найденные бумаги — от записок экономки до алхимических трактатов — сыщики

несли в кабинет. Жрец сидел за столом и просматривал найденное, Монтар прогуливался по дому, следя, чтобы его подчиненные ничего не украли. Позже составили опись драгоценностей и денег, сложили все в ларец, который Монтар мог забрать с собой — что он и сделал, после чего

проследовал в кабинет и занял второе кресло. Дом уже перетряхнули весь, теперь простукивали —

а кое-где и ломали — полы и стены.

— Взгляните, лейтенант, — Шенар протянул рыцарю-монаху увесистую книгу.

Монтар взял ее, открыл и на титульном листе увидел имя автора и название: это была

«Священная история», написанная знаменитым Гешским богословом Кардом Хелькетом.

Недоуменно посмотрел на жреца. «Священная история» была одобрена Гешским

первосвященником и рекомендована для распространения в университетах и школах как в

странах, окружавших Геш, так и в нем самом.

— Вы посмотрите, что там внутри, — устало произнес жрец. — Благочестивые писания

святого Карда перемешаны с богохульными фантазиями лекханитов. Одна глава без искажений,

другая искажена, третья написана неизвестно кем и вставлена в текст так, как будто бы

принадлежит Карду, четвертая, напротив, вовсе вычеркнута из книги... У этих выродков нет

ничего святого — не в силах создать ничего достойного, ядом своих мерзких измышлений они

оскверняют чужие труды, выдавая ложь за истину и, не гнушаясь содеянным, подписывают свою

богохульную отрыжку именем святого!

Жрец тяжело вздохнул и стал просматривать следующую книгу. Монтар пролистал

страницы «Священной истории». Жрец был прав, и ему самому, образованному и начитанному

члену Белого Братства, не составило труда увидеть подлог. «Священную историю» он знал едва ли

не наизусть. Даже при самом поверхностном взгляде легко было заметить, где рука еретика-

компилятора поработала над ней. Монтар вернулся в начало и, пролистнув несколько первых глав, подвергшихся незначительной обработке, наткнулся на большую вставку из какого-то

еретического трактата. Чтобы занять время, он стал читать...

...Когда Светила сотворили первое поколение бессмертных, Сальбрава была безвидна и 

пуста. Кости мира лишь обрастали плотью событий и время еще не дробилось на мгновения 

между былым и грядущим. Наделенные великой свободой и великой властью, юные боги творили 

миры, ведь в их сердцах кипела сила анкавалэна, сообщенная им тремя Светилами.

Поначалу Князья были всего лишь инструментами и энергиями Светил, но чем полнее и 

совершеннее становилась Сальбрава, тем большую обретали они независимость от тех, кто 

прежде был источником их силы и самого существования. И в сердцах некоторых из них 

зародилось желание вовсе избавиться от власти Светил, завершив творение и связав себя с ним 

вместо связи с тремя Изначальными.

Неизвестно, смогли бы они добиться успеха, но Светила прознали об их замысле и пришли

в беспокойство. Заключили Изначальные между собой договор, согласно которому следовало им