Андрей Капица. Колумб XX века

Но если я случайно заставал Андрея Петровича дома, он был приветлив всегда: „Миша, как учеба?“, „Не надо ли чего?“ Но мне не надо было в чем-то помогать, я хорошо учился и сам.

Андрей Петрович был совершенно не строгим. Я ни разу не слышал, чтобы он повышал голос. И выражений восторга у него не видел тоже. Он был очень сдержанным.

При этом всех нас, шпану мелкую, друзей и подруг своих дочек, знал по именам. Встретив тебя, он некоторое время молчал, а потом говорил через паузу: „Здравствуй, э-э-э, Миша“, „Здравствуй, э-э-э, Марина!“

Если я случайно приходил к ним домой во время их обеда, меня сразу же сажали за стол. Обязательно! Отказаться было нельзя — такому откажи! „Миша, садись!“ — он всегда был со мной на „ты“.

Как-то раз захожу к Капицам, а там обед с неизвестными мне, наверное очень важными, гостями по полной программе: с супницей на столе, серебряными приборами, и не отвертеться. „Садись к столу!“ — и я лихорадочно думаю, в какой руке джентльмен должен держать вилку, если в левой он уже держит котлету? А Евгения Александровна: „Миша, тебе бифштекс с кровью или без?“ Когда собирались гости, ели и пили в том доме много. И хотя спрашивали про один, в тарелку тебе все равно накладывали два бифштекса.

Моя бабушка в Наде души не чаяла: „Миша-а-а, ка-а-кая девушка! Ты посмотри!“ Ее, наверное, больше интересовала моя будущая партия. А я к Наде относился ровно, но с большой симпатией. Опять же школьные вечера — мы, наверное, года четыре с ней вместе проучились!»

Рассказывает подруга детства Миши Масленникова — Марина Запорожец: «В 1974 году мировая знаменитость, японский кинорежиссер Акира Куросава снимал у нас в Приморье фильм „Дерсу Узала“. Большая встреча с киногруппой была в Доме ученых. И я помню тот вечер, когда Юрий Соломин со свитой пришел в гости к Капицам. Я тогда у своей подруги Нади Капицы была. Что-то мы с ней тогда рисовали в гостиной. И вдруг столько народу заходит!»

«В Университете мы только два первых года отучились по программе, которая там была, — вспоминает Анна Андреевна. — А потом отец взялся и основал кафедру геоморфологии и палеогеографии. Из двадцати пяти человек, что были на первом курсе, нас семерых в нее отобрали и стали интенсивно учить по программе, которую нам придумали сотрудники Тихоокеанского института географии и Географического факультета МГУ. Геологию нам давали в каких-то сумасшедших размерах, палеогеографию, химию — все привязанное к Дальнему Востоку. Поэтому образование у нас получилось глубоко местное. Когда я вернулась в Москву, то ничего про нее не знала и про Русскую равнину! Абсолютно! Из наших, по-моему, только мы с подружкой Горкиной теперь здесь вдвоем. Все остались жить и работать там.

Папа без конца куда-то ездил. С нами особенно не занимался — не его это было. Но он в нас верил, понимал, что бесполезно на нас давить — можно только ориентировать, заинтересовывать и смотреть, что из этого получится. Так оно примерно и было. Но, конечно, он волновался, что я езжу по всяким экспедициям.

Про Африку папа почти ничего не рассказывал. Там на него напала малярия, он тяжело болел и потому не любил эту тему. А про Антарктиду говорил только общими словами. Про какое-нибудь событие или приключение — никогда. У нас в семье вообще не принято говорить о своих делах и проблемах. Мы всегда обсуждаем что-то вне нас. А что занимает именно тебя, чем ты занимаешься, что у тебя на душе — не обсуждаем. Так было и с Петром Леонидовичем: никто никогда не был в курсе, чем он занимается. Никогда об этом не разговаривали. Свежие анекдоты, что происходит где-нибудь далеко: в Африке, Америке, Австралии, Англии — всем было интересно. Но что в семье внутри — никогда не обсуждалось».

Рассказывает Ольга Львовна Ермошина, помощница директора Тихоокеанского института географии ДВО РАН академика РАН П. Я. Бакланова, выпускница 1976 года — первого целевого набора кафедры геоморфологии и палеогеографии ДВГУ — ТИГ:

«В сентябре 1971 года мы с Анютой Капицей стали первокурсницами геофизического факультета ДВГУ и попали в одну группу на кафедру физической географии. Я подружилась с Анютой, необыкновенно спокойной, красивой, не по годам мудрой и в то же время очень живой и простой в общении девушкой. Два первых года мы учились с географами в большой группе из 25 человек, а в 1973 году всемером, пройдя отбор, перешли на основанную Андреем Петровичем новую кафедру.

Ее новаторская методика подготовки специалиста-геоморфолога для Дальнего Востока была представлена на выставке ХХIII Международного географического конгресса в Москве в 1976 году и получила высокую оценку специалистов.

Наша группа на новой кафедре состояла из двух парней — Володи Оковитого и Сережи Ганзея (мы звали их „наши 100 % мужчин“) — и пяти девушек: Ани Капицы, Оли Ивановой (автора этих строк), Гали Чуян, Нади Яровой и Иры Таможниковой, которая на четвертом курсе перевелась в МГУ.