Андрей Боголюбский

- Про боярина Жидиславича, он в полону у Мстислава.

Юрий отправился в княжеские хоромы, а Фока пошёл к дружинникам в сборную избу. Из Андреевой дружины вернулись немногие. Старый Михно со слезами на глазах встретил своих товарищей, ему было тяжело видеть убыль между ними.

- Где Игорь, где Всеволод, где Ипат? - спрашивал он дружинников.

На все вопросы его слышалось:

- Убит… В полону…

Прошло два дня. Число беглецов значительно сократилось.

Продолжавший каждый день выходить к городским воротам Фока потерял надежду увидеть когда-нибудь своего названого брата в живых.

"Завтра день нужно ехать с князем Юрием в Новгород! Увижу я свою милую Евфимию, обойму её!" - думал дружинник, стараясь заглушить предполагаемой встречей с любимою женой тяжёлые думы о потере Василько.

Солнце освещало лежащую перед ним пустынную дорогу. Кругом никого не было видно. Внизу, в том месте, где дорога делала уклон, Фока заметил поднявшуюся пыль.

- Никак, кто-то едет! - сказал он вслух и стал пристально вглядываться в даль.

Среди пыли блеснули шеломы и доспехи скачущих, скоро из-за поворота показались два верховых дружинника. Сердце Фоки забилось предчувствием чего-то радостного.

Всё ближе и ближе подвигались всадники. Фока стал пристально смотреть и вдруг закричал:

- Василько! Максим! - и, не помня себя от радости, побежал к ним навстречу.

Дружинники спешились. Василько бросился на шею к Фоке, его примеру последовала и Марина.

- Вы… спаслись… - прерывающимся голосом говорил дружинник.

Василько опустился на траву рядом со своим названым братом и произнёс:

- А я тебе радостную весть привёз, Фока!

- Какую? Говори!

- Сестра твоя, Марина, нашлась…

С нескрываемым изумлением взглянул на него Фока.

- Где, где она?

- Неужели ты не узнаешь её? - проговорил Василько, указывая на Марину, продолжавшую оставаться в одежде княжего отрока.

- Сестра! - громко вскрикнул Фока и заключил девушку в свои объятия.

Молодые люди не могли наговориться; Фока удивлялся тому, как он долго не узнавал в отроке Максиме своей сестры.

XLVII

- Вижу, что не терпится тебе в Новгород поехать! Ступай: пока ты мне не нужен! - сказал князь Андрей Фоке.

Фока, обрадованный, низко поклонился. Не легко было Марине признаваться князю в своём невольном обмане.

- Ишь ты какая! - поражённый неожиданным открытием, говорил Андрей. - Пожалуй, придётся тебя за это в женский монастырь на покаяние отправить!

По тону голоса князя Марина сейчас же заметила, что он шутит, но возразить ему побоялась.

- Так и быть уж, прощаю тебя! Поезжай с братом в Новгород!

Фока сообщил князю о предполагаемой свадьбе Василько и просил у него согласия. Андрей благосклонно на это согласился.

- Чем тебе в Новгород ездить, женился бы здесь: и наши попы обвенчают…

- Прости, княже! В Новгороде у моей невесты мать живёт…

- Что ж?! Ступай тогда! Долго-то засиживаться я вам не дам. Скоро назад позову… Нужны будете…

Обрадованные молодые люди уехали все вместе. Провожать их пришёл старый Михно, которому можно было выходить из дому: борода и волосы у него выросли.

- Попомню я Мстиславу, как он надо мной надругался! - проговорил, сверкая глазами, старый мечник.

Дорога промелькнула незаметно. Стоял конец лета. Догорал тёплый июльский вечер. Путники уже ехали по Новгородской земле.

Селений в то время было немного, приходилось ехать густыми лесами, которыми изобиловала северная часть Руси. Не раз путники располагались на ночлег в лесу.

Пришлось это сделать и сейчас. Густые лапы елей низко склонились над мягким мхом.

Марина, теперь уже переодетая в женское платье, ехала между братом и женихом. Последние устроили девушку под одной из елей на ночлег, а сами расположились невдалеке. Марина мирно заснула, братья продолжали тихо разговаривать.

- Эх, только бы в поход идти не скоро! - заметил Фока. - Пожить бы подольше с матушкой и женой!

- Теперь не скоро князь на войну подымется! - ответил Василько. - Не легко соберёшь опять такую большую рать!

- Да и на Новгород он зорко поглядывает… Новгородцы народ беспокойный.

- Князя Юрия они любят… По ним пришёлся… Не в батюшку. В спор с ними не вступает.

- Как бы только посадник новый не повздорил с князем?..

- Мирно проживут…

Долго беседовали молодые люди, пока не заснули крепким сном. Безмолвие леса, прохлада, царившая под его сводами, убаюкивали путников, они проспали долго. Солнце уже было высоко и пробивалось сквозь густую хвою леса, когда молодые люди двинулись дальше. Только на другой день показались вдалеке новгородские стены.

О поражении союзной рати в Новгороде уже было известно. При осаде Вышгорода погибло не мало новгородцев, оставивших осиротелые семьи.

Призадумались старый Акинфий с внучкой и Елена о судьбе своих близких. Велика была их радость, когда старик увидел подъезжавших к дому дружинников с девушкой.

- С кем это они едут? - изумился старый гость.

Но бросившаяся навстречу приехавшим с криком "Моя дочь!" Елена разрешила его сомнения.

Радость поселилась в доме старого Акинфия. Он сам и вся семья его ухаживали за приезжими.