Андрей Белый. Между мифом и судьбой

Примечательно в этом письме то, что, с одной стороны, журнал-дневник уже собирался, а с другой, что вопрос о его окончательном названии еще не был решен. «Кстати, предложите название для этого дневника-журнальчика», — просил Алянский Иванова в этом письме[598].

Как кажется, за сентябрь, октябрь, ноябрь и первую половину декабря картина принципиально не изменилась. Сбор материалов для журнала не был завершен, не был решен и вопрос о названии. В письме Белому от 15 декабря 1918 года Алянский фактически повторил те же просьбы, с которыми обращался в августе к Иванову, то есть просил прислать материал и придумать название:

Хотелось бы материал для журнальчика получить в самый короткий срок, дабы я мог его сдать в набор до моего отъезда в Москву. <…> Предложите название для журнальчика[599].

От Белого, как и от Иванова, Алянский ожидал стихов, но получил автобиографическую эпопею «Я», открывающуюся повестью «Записки чудака». Это объемное произведение сразу же изменило тип издания: вместо «небольшого журнальчика» получился весьма толстый журнал-альманах.

Что касается статьи, то Белому, в отличие от Иванова, была заказана не просто статья, а программная статья. Алянский настаивал на том, чтобы именно Белый разработал и сформулировал программу журнала, взял на себя роль его идеолога:

Так как материал имеется, остается дохнуть живым духом, и мысль обратится в живое существо. Полагаю, что дохнуть на это лучше всего Вам, а дальнейшее явится само собою. <…> С Вашей же стороны, кроме того материала, который Вам хотелось бы дать в такой журнальчик, «Алконосту» с своей стороны хотелось бы иметь Вашу вступительную статью руководящего, программного содержания; поставить журнальчик на рельсы, вдохнуть и указать ему путь. Со своей же стороны, смею уверить, что «Алконост» отнесется к этому делу со всею любовью и бережностью, которыми он располагает[600].

Алянский просил Белого «ответить <…> на это письмо по возможности скорей», но ответного письма Белого не сохранилось. Однако, судя по всему, в нем Белый с готовностью согласился написать «вступительную статью руководящего, программного содержания». Был ли затронут вопрос о названии — остается лишь гадать. Но не исключено, что именно в не дошедшей до нас декабрьской переписке Алянского с Белым слово «дневники» из обозначения жанрового своеобразия готовящегося издания перешло в название журнала. По крайней мере, Блок в записи за 25 декабря уже не характеризует, а именует журнал «Дневниками писателей»[601].

Попросив 15 декабря 1918 года Белого написать вступительную статью, Алянский уже в начале января 1919 года ожидал ее получения. В письме, датированном 9 января, друг и помощник Алянского Г. Ф. Кнорре выражал готовность как можно скорее забрать материал для журнала:

Многоуважаемый Борис Николаевич,

Вчера по телефону из Петрограда Самуил Миронович Алянский просил меня узнать, написаны ли Вами вступительная статья и стих<отворе>ния, которые Вы обещали дать в первый номер журнала. Он ждет их с большим нетерпением, т. к. думает выпустить журнал в самое ближайшее время. Не имея возможности сейчас лично зайти к Вам, я очень прошу Вас передать рукописи (если они готовы) жене моей Елене Андреевне, кот<орая> зайдет к Вам с этой запиской. Если бы она Вас не застала, я очень просил бы Вас найти случай оповестить меня или мою жену о положении дела по телефону 5–88–17[602].

Белый ожидания издателя оправдал и просьбу Кнорре, по-видимому, уважил, передав обещанную для первого номера журнала статью прямо в тот же день, когда получил записку, или несколькими днями позже: статья Белого датирована тем же днем, что и записка Кнорре, — 9 января 1919 года.