Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915

Я знаю, конечно, что ужас заключается не в том, что этот военный с деревяшкой, а в том, скорее, что при этой деревяшке «состоит» военный. Но я до такой степени выскочил на периферию, что вижу двоякий ужас в этой вещице. Очень хороши и два других стихотворения… Читаю вторично Ваше последнее письмо. Резюмирую еще раз кое-что. 1) Самочинность не признаю только в деле, превышающем человеческое разумение. 2) Я сам понимаю, что шрапнель сама по себе, а грустнозадумчивая радость сама по себе. Но почему я, грустно задумавшись, должен испортить свою радость тем, что пропустил удобный момент отойти в сторону от вступивших в драку пьяных мужиков? Кстати: на войне обязательно пьют, иначе надо обладать сверхчеловеческим мужеством, а я пить не могу. 3) Моя любовь к Наполеону – эстетическая и даже для Наполеона (а не то, что для Алексеева[1183] или России) я не пожелал бы служить материалом, глиной для статуи, клавишами, пушечным мясом… 4) Русский епископ, благословивший православных японцев на бой со своими согражданами, поступил, по-моему, дурно, но не потому, что благословил чужих против своих, а потому, что одних против других. Это не православие, а огосударствленное христианство, христианствующее язычество. Роль духовенства (истинно христианского) во время войны: молиться о мире (а не о победе своих), напутствовать умирающих, и совершать заупокойные богослужения по убиенным (как своим, так и противной стороны); даже после победы, необходимо облекаться в траур и совершать панихиды, а не благодарственные молебствия. Вот мое глубочайшее неискоренимое убеждение, с которого меня не столкнут ничьи разуверения, ничьи примеры (напр<имер>, Сергий Радонежс<кий>, благослови<вший> Дмитр<ия> Донского)[1184].

–

Приезжайте. Очень важно нaм свидеться. На днях приедет Коля. Помните, когда соберетесь к нам, то зайдите сначала к моей маме «сказаться» и узнать, не гостит ли случайно кто-н<ибудь> у нас.

Вечером. Сейчас читал статью из официального «Инвалида», рекомендующую беспощадное истребление зазнавшегося врага и перенесение военных действий на японскую территорию[1185]. Ну разве не возмутительно? Разве надо истреблять, а не выводить из строя. И что значит беспощадное? Не брать в плен, что ли? Что за гадость. И рядом с этим вдруг православие. Нет, я с этим не согласен… Kein Pardon Германского Императора по крайней мере не прикрывался христианством[1186].

5 февраля. А вот приехал и Коля![1187] Авось музыка несколько поправит состояние моего духа… Хочу сейчас закончить письмо. Помните: если я останусь и буду ждать событий пассивно, если я убегу от них, одним словом, чтó бы я ни сделал, чтó бы я ни принял во внимание (расчет, предчувствие, сновидение или факты – безразлично) – все это будет совершено мною самочинно. Я не признаю самочинного действия только в «нуменальном». «Объявись» этот соблазн, подчинение ему своей души или даже минутное приближение к такому состоянию, по-моему, куда убийственнее и ужаснее, нежели «не явись» по призыву чуждых тебе людей для того, чтобы, покинув близких своих, идти убивать совсем ни в чем не провинившихся (и в сущности бедных и правых в своем стремлении) людей… Поверьте, я настолько ариец, что все неарийское мне противно; не модное у либералов японофильство говорит во мне, а сознание, что мы (точнее, русские) не совсем правы в своем империализме. К чему нам Манджурия, когда у нас… Впрочем, Вы сами знаете, что я хочу здесь сказать. Единственное наше оправдание – это ссылка на опасность панмонголизма, которую (опасность) мы устраняем, ссылка, основание которой покоится на очевидной абсурдности возгоревшейся войны, абсурдности внешней, заставляющей предполагать (быть может, и действительно существующие) внутренние глубоко скрытые причины столкновения рас. Война, по-видимому, (см. сегодняшнюю статью Прав<ительственного> Вест<ника>) затянется[1188]: следовательно, я должен оставить мысль надолго жить личною жизнью, хотя бы я и был уверен, что лично меня буря не коснется… Нет, я не могу, дорогой мой Борис Николаевич, передать Вам все мое отвращение к этой войне.

Ваш Э. Метнер.

1) Когда соберетесь ехать к нам, напишите мне о дне выезда и зайдите к моей маме, чтобы узнать, не гостит ли кто-нибудь у нас.

2) Отчего не выходит Мир Искусства январь? Вышел ли I № Весов? Напишите, чтобы я знал, следует ли мне записываться на него.

РГБ. Ф. 167. Карт. 24. Ед. хр. 3.

73. Метнер – Белому

11 марта 1904 г. Нижний Новгород

Н. Новгород 11 марта 1904 г.

Дорогой Борис Николаевич!